|
Ра-Мег. Раб-Маг. …Москва, сто лет жившая в мессианском предощущении себя «Третьим Римом», стала вторым Вавилоном. Не в этом ли смысл посещения Воландом-Бартини «пролетарской столицы»? Так сказать, инспекция на месте… Только два измученных праведника — мастер и его возлюбленная — оправдывали погрязший в грехе Город. Они вознесены «на покой» — и над Москвой нависла тьма Кармы. И сгинул великий город — «ушел в землю и оставил по себе только туман». …Туман — оккультный символ забвения. И — тайны… Шифр? Безусловно. Здесь очень важны детали, подробности. Вот Воланд«…остановил взор на верхних этажах, ослепительно отражающих в стеклах изломанное и навсегда уходящее от Михаила Александровича солнце…» В конце романа — снова вечер, и снова солнце крошится, отражаясь в московских окнах: «…Воланд, Коровьев и Бегемот сидели на черных конях в седлах, глядя на раскинувшийся за рекой город с ломаным солнцем, сверкающим в тысячах окон…» А чуть ниже — опять: «…Воланд указал рукой в черной перчатке с раструбом туда, где бесчисленные солнца плавили стекло за рекой…» Еще ниже: «…покинутый город С монастырскими пряничными башнями, с разбитым вдребезги солнцем в стекле…» Луна — тоже отраженный свет. В начале и в конце книги в глазах отрезанной головы Берлиоза рассыпается изображение луны. Настойчивость автора просто поразительна: он словно боится, что читатель пропустит нечто важное! Образ человечества, как разбитого зеркала, отражающего свет Ормузда, мы найдем в «Зенд-Авесте». Там же — образ цепи. Например, звезды зороастрийцы считали видимыми звеньями грандиозной невидимой цепи светил. Вспомним аллегорическую картину Бартини — взрыв Сверхновой: сияющую звезду удерживает в пространстве золотая цепь! Отсюда — один шаг до астрофизических штудий профессора Козырева, с которым Бартини был хорошо знаком. …Писатель, напророчивший гибель Москвы, вызвал у некоторых патриотов сложные чувства. Те же чувства заставляют изворачиваться самым немыслимым образом ученых булгаковедов — особенно москвичей. И совершенно напрасно. Есть очень малоизученный вопрос — влияние Волошина на творчество Булгакова. Одна из самых странных волошинских идей — о воздействии художественного творчества на то, что мы называем действительностью. Волошин призывал писателей выплеснуть на страницы книг то, с чем не хочется столкнуться в жизни. Господство в России реалистической литературы — причина того, что«…поднимается иная действительность — чудовищная, небывалая, фантастическая, которой не место в реальной жизни, потому что ее место в литературе». «Эпоха ужасов и зверств всегда следует за эпохами упадка фантазии, бессилия мечты», — писал Волошин своей будущей жене М. Сабашниковой. — 147 —
|