|
Не в пример обычным нежеланным детям ребенок-герой остается в живых. Вопреки своему чудесному происхождению, а может быть, и благодаря ему, он не уходит из земного мира. Однако второй раз он появляется инкогнито — это найденыш, чьи родители неизвестны. И его новое «вторжение» в этот мир происходит куда более решительно. Обычно находят его простолюдины, у которых он воспитывается до тех пор, пока по праву рождения не потребует места в более высоких кругах общества. Если сначала чудесный ребенок — изгой, то теперь у него есть место в доме кузнеца, среди рыбаков, пастухов или свинопасов. Это вполне согласуется с социальной доктриной Индии, согласно которой «до инициации мальчик теоретически был шудрой, т. е. тем, кто не допущен к ритуальному жертвоприношению. После инициации он становился брахманом, или воином, или земледельцем», иными словами, был принят в одну из трех каст «дважды рожденных». Существуют упоминания и о том, что среди индийской знати было принято отдавать детей на воспитание крестьянам или пастухам, а в Кодекс Феодосия включен особый указ, запрещающий родителям отдавать своих детей на воспитание в семьи пастухов. Валлийские законы содержат статью о правах свободнорожденного ребенка, воспитанного крестьянами короля, а исландская поговорка гласит: «Ниже положением тот, кто воспитывает чужого ребенка». С другой стороны, отнюдь не все герои воспитываются в семьях, более низких по социальному положению. Так, Ньяль был найден и воспитан поэтом, Придери — знатным господином, Кормак — королем, Талиесин — сыном короля, а в повестях, где героя действительно отдают на воспитание, приемный отец обычно человек высокого ранга, хотя у героя могут быть и молочные братья ниже его по социальному статусу. Воспитание в чужой семье было в Ирландии весьма важным общественным институтом, хотя ирландские Законы не дают четких сведений о социальном статусе приемных родителей, которым было доверено воспитание и образование сыновей королей и знати. По некоторым источникам, признаком высокого статуса ребенка было наличие одновременно нескольких воспитателей. Так, четверо уладских воинов оспаривали у короля Конхобара честь воспитывать его племянника Кухулина, при том что это право уже было закреплено за его теткой Финдхоем; и видимо, не будет преувеличением допустить, что данные амбиции восходят к системе функций, о которой мы говорили в ч. II. Первым берет слово Сенха, который в сагах Уладского цикла исполняет функции миротворца и тем самым противостоит злоязычному Брикрену, сеятелю распрей и раздоров. Как и Брикрен, Сенха стоит в стороне от соперничества знаменитых воинов. Перечислив свои воинские достоинства — силу, доблесть и ловкость в бою, он заявляет, что помимо того является олламом, хранителем мудрости и памяти уладов; он вправе обращаться к народу в присутствии короля, он выносит суждения в спорах между уладами. После него вперед выходит уладский воин по имени Блай Хозяин Приюта, который торжественно провозглашает, что, если мальчика доверят ему, тот всегда будет под надзором и защитой. Ведь именно он, Блай, собирает мужей Ирландии, он кормит их и поит целую неделю, он помогает им в поединках и набегах и поддерживает, когда на них возводят хулу и когда они в честной ссоре. Следом за ним выходит Фергус и начинает хвастать своею доблестью и удалью, знатностью и богатством. Он называет себя героем, который противостоит любому злу; он повергает сильного и поднимает слабого. И наконец, последним берет слово Амарген, который говорит, что славен не только силой своей, но и мудростью, богатством, возрастом и красноречием. Он поэт и гроза всех колесничих. В итоге все они признаны достойными стать воспитателями Кухулина, и король решает, что мальчик должен взять самое лучшее от каждого из них. — 157 —
|