|
Третий раунд рассмотрения разногласий по проекту плана проходил в сентябре на заседании Совета Министров СССР. В нем принимали участие Председатель Совета Министров ЭССР, председатель Госплана республики и наш постпред. Как правило, на заседании Правительства Союза шел разговор о содержании согласованных в Госплане СССР показателей проекта плана. К этому времени основные проблемы уже находили свое решение у Н.Байбакова, а позже у сменившего его Н.Талызина, о чем и докладывалось на заседании. Редко, когда республика поднимала ту или иную неразрешенную проблему. В этом случае к делегации республики подключался и К.Вайно. В течение многих лет мне повезло работать с В.Клаусоном. Хотелось бы отметить его трудолюбие, старательность, стремление глубоко вникнуть в суть рассматриваемой проблемы. Он всегда тщательно готовился к рассмотрению разногласий у Н.Байбакова и благодаря этому результаты для республики были во многих случаях положительными. Мы с премьером сидели сутками, отрабатывая нашу позицию на предстоящих переговорах. Во время многочасовых дебатов у Н.Байбакова от имени нашей небольшой делегации, естественно, выступал В.Клаусон. Мы с Г.Тынспоэгом помогали ему советами, справками, а также вступая в полемику с начальниками отделов и замами Н.Байбакова (последние в полном составе присутствовали на рассмотрении разногласий). Хотя обычно разговор шел неторопливый, без спешки, обстоятельный и дружелюбный, однако это совсем не означало, что при обсуждении тех или иных острых вопросов обстановка не накалялась, иной раз до точки кипения. Я вспоминаю такой эпизод. В.Клаусон, не сдержавшись, как-то сказал что-то язвительное и весьма резкое в адрес одного из замов Н.Байбакова, примерно в таком духе, что тому следовало бы глубже вникать в суть обсуждаемой проблемы. Наступила тишина. В.Клаусон сидел багровый от напряжения – сдали нервы. Надо сказать, что В.Клаусон и на заседаниях правительства и на совещаниях в узком составе умел резко осадить или одернуть кого-то, в большинстве случаев, вполне заслуженно. Юмор у него был иной раз грубоватый. Как-то он сказал Г.Тынспоэгу, который пытался навязать ему свою точку зрения по какому-то вопросу, причем тоном, скажу прямо, довольно безаппеляционным: “Что ты лезешь ко мне под юбку!” Г.Тынспоэг, обидевшись, вышел из кабинета, и мы с В.Клаусоном, оставшись вдвоем, продолжали обсуждение довольно непростой темы. Он готов был выслушать любое возражение, но сказанное спокойно и без гонора. Терпеть не мог высокомерия в том или ином человеке. Однако вернемся к вышеописываемому эпизоду. Мертвую тишину прервал Н.Байбаков, у которого еще сильнее затряслась голова. Негромко зазвучали его слова, сказанные им с расстановкой: “Уважаемый Председатель Совета Министров Эстонской Советской Социалистической Республики Вальтер Иванович Клаусон! Я прошу вернуть наш разговор в нормальное русло!” Такое подчеркнуто официальное и уважительное отношение помогло успокоить страсти спорщиков, дав понять и заму, что он имеет дело с высоким должностным лицом республики и следует отдавать себе отчет в сказанном и быть в споре более корректным, выбирая выражения и не выплескивая свои эмоции. Деловой характер обсуждения был восстановлен. Повторяю, мы с Г.Тынспоэгом часто вступали в полемику с приглашенными на совещание к Н.Байбакову начальниками отделов, которые обычно покидали кабинет председателя после завершения обсуждения касающегося их вопроса. За нашими дискуссиями с начальниками отделов и замами председателя Госплана СССР Н.Байбаков и В.Клаусон внимательно следили. Но когда наступала их очередь вступать в обсуждение , то это означало, что решение данной проблемы переходит в решающую фазу и они обычно ставили точку над i. И после этого никто из присутствующих не смог уже возражать, хотя далеко не всем нравилось принятое ими решение. — 39 —
|