|
За годы совместной работы мы с ним близко познакомились, я неоднократно бывал у него дома, так же как и он у меня. Назвать это дружбой было бы преувеличением, но близкими отношениями они действительно были. Мы нередко спорили, обсуждая те или иные проблемы, стремясь совместно найти верные решения. А.Чистяков был порядочным человеком, скромным, честным, умел держать свое слово, не заносился в начальственном угаре. А ведь были и такие. А.Чистяков гордился успехами республики, в чем, вне всякого сомнения, была и его толика труда. Любая процедура государственного управления – это не только технология, но и личные отношения людей, т.е. субъективный фактор в принятии решений занимает отнюдь не последнее место. Так было всегда, так всегда и будет, ибо дело делают люди, а не вычислительная техника, инструкции и методические указания, в которых все расписано до мельчайших деталей. А.Чистяков прекрасно понимал ту простую истину, что если республика будет на хорошем счету, то и его личное положение, его авторитет в отделе будет на должной высоте. Повезло нам и с начальником подотдела Белоруссии и Прибалтики Л.Куроповым, который ко всем нашим проблемам относился с предельным вниманием и помогал в их решении. Думаю, что одна из причин такого доброжелательного отношения была разумность и солидная обоснованность наших заявок на ресурсы, особенно в сравнении с Белоруссией, начальство которой, мне думается, было более амбициозным, чем руководство Эстонской ССР. В.Клаусон и К.Вайно были людьми тактичными и не устрашали своих собеседников регалиями, званиями и количеством правительственных наград, которыми белорусское начальство украшало свои пиджаки. На первой стадии рассмотрения проекта плана в отделах Госплана СССР наиболее острыми вопросами всегда были объемы выделяемых инвестиций, а также материальных ресурсов, особенно импортных. На этой фазе в бою были специалисты отделов Госплана республики во главе со своими начальниками отделов. Им помогали заместители председателя Госплана ЭССР, которые подключались для решения острых вопросов, особенно на уровне своих коллег в Госплане СССР. Иной раз приходилось выходить на сцену и самому Г.Тынспоэгу, а позднее (с 1987 года) и мне, когда рассмотрение той или иной проблемы выходило на уровень начальства ( но пока еще не у председателя Госплана СССР). Например, я помог отделу культуры и просвещения “пробить” вопрос о выделении лимита капитальных вложений для строительства здания Национальной библиотеки. А мой первый заместитель Л. Таммевяли добился “покрытия” этой стройки импортными материалами и оборудованием. И когда сегодня я прихожу в эту библиотеку на Тынисмяги и вижу табличку, на которой выбиты имена лиц, причастных к ее строительству, и не вижу ни одной фамилии работников Госплана, особенно из отделов культуры, управления капитального строительства и управления материально-технического строительства, то возникает одна и та же мысль – насколько же политизирована наша жизнь в “демократическом” обществе! Я всегда поражаюсь примитивности мышления и аргументов тех, кто на все лады распространяет миф об оккупации Эстонии, о том, что Россия грабила ее национальные богатства. Хоть побоялись бы Бога, построив музей оккупации рядом с церковью! Кстати, когда решался вопрос о выделении инвестиций на строительство национальной библиотеки, начальник отдела культуры Госплана СССР Трошев сказал мне, что у него нехватает лимитов капитальных вложений для реконструкции Ленинки (главной библиотеки страны), библиотеки им. Салтыкова-Щедрина в Ленинграде и Большого театра. И тем не менее он все-таки нашел возможность выделить из своих скромных ресурсов инвестиции для Эстонии. Вот вам и отношение оккупантов к нашей республике! — 34 —
|