Перевоплощение. Новые горизонты

Еще более серьезные возражения позволяют нам исключить «наследственную память» как объяснение большинства случаев, типичных для перевоплощения. Во-первых, в большинстве примеров, в том числе в случаях, имевших место в Азии, субъект А родился через какое-то время после смерти лица Б, чью жизнь, как впоследствии утверждает А, он помнит. Однако Б жил в совершенно другой семье и деревне, нежели А и его родители. Следовательно, А никак не может быть потомком Б. Во-вторых, родитель мог передать генетически своим отпрыскам воспоминания о событиях, происшедших с ним только до зачатия ребенка. Значит, воспоминания о том, как человек умер, никогда не могут быть унаследованными [18].

Как будет показано ниже, наиболее ярко дети помнят события, связанные со смертью прежней личности, а также те, которые к ней привели.

Ясновидение и телепатия

Критики часто сознательно обходят стороной перевоплощение как объяснение воспоминаний прошлой жизни ребенка, как они считают, «несуществующей», связывая их с ясновидением или телепатией. По их мнению, ребенок получает информацию, настраиваясь на мозг другого человека, знающего все об умершем лице, которым, как утверждает ребенок, он был. Такая гипотеза кажется более сложной и экстравагантной, чем простое объяснение перевоплощения; попробуем же рассмотреть трудности, которые могут возникнуть в связи с ее применением.

1. Первая трудность заключается в поиске объяснения, как и почему дети, которые за редким исключением не обладают экстрасенсорными способностями, должны проявлять их только по отношению к определенным людям, что в парапсихологии называется проявлением, направленным на одну цель; а также почему, подключаясь к мозгу живущих родственников и знакомых, чтобы получить информацию, они исключают все другие воспоминания и знания этих людей.
2. Принимая во внимание огромное количество фактов, которые дети помнят, мы должны были бы приписать им сверхэкстрасенсорные способности, намного превышающие способности любого из известных ныне сенситивов и экстрасенсов.
3. Ребенок должен был бы считывать память не только одного живого человека, являющегося родственником умершего лица, но также ряда других родственников и знакомых, поскольку, как пишет Стивенсон о некоторых из своих случаев, «вся информация, известная ребенку, не находилась в одном живом мозге», следовательно, «информацию нужно было собрать из памяти нескольких лиц, каждое из которых обладало лишь ее частью» [19].

4. Как отмечает Стивенсон, никакие экстрасенсорные способности не могут
объяснить поведенческие черты и элементы выдачи себя за другое лицо,
имеющие место в большинстве случаев. «Субъект приписывает информацию
личности, с которой он себя отождествляет. Я думаю, что лицам,
незнакомым с этими случаями непосредственно, трудно представить
значительность этих черт поведения и персонификации» [20].