|
Во время последней встречи на телевидении я отложил все до неопределенного времени, сказав, что, по моему мнению, право на первую передачу заслужило немецкое телевидение, потому что немецкие ученые занялись этой проблемой объективно и непредубежденно и помогали мне и словом и делом. К тому моменту, как я снова уехал в Италию, следующие люди в Швеции и Германии занимались такими же магнитофонными записями, что и я: 1. Клод Торлин, Эскильтуна, 2. Супруги Стенстрем, «Свенска Дагбладет» Стокгольм, 3. Стинг Седерлинд, «Эскильтуна Курирен», 4. Эверт Халин, «Эскильтуна Курирен», 5. Андерс Элмквист, «Афтонбладет» 6. Туре Фелдин, Сансваль 7. Берндт Андерсон, Кипинг, 8. Инженер Н. , Стокгольм, 9. Д-р К. Раудив, Бад Кроцнинген/Баден (Германия) Я скопировал и проверил записи, сделанные этими исследователями. Во всех них неизменно слышен один и тот же голосовой феномен. Также везде присутствует многоязычие, хотя в случае с Фелдином и Андерсоном голоса говорили преимущественно по-шведски, возможно, принимая во внимание то, что они не знают других языков кроме шведского. В случае с Фелдином на пленке часто появлялись его покойные родители. Они делали сообщения на своем типичном северном диалекте. Однако у Фелдина есть также запись, сделанная на двух языках. Качество звука отличное. На ней слышен характерный шум, звук включения и странное эхо. Затем мужской голос с металлическим тембром, раздающийся, словно в огромном зале для собраний, выкрикивает: «Тихо! Внимание! Туре (имя Фелдина) слушает радио!...» Редактор Седерлинд является обладателем одной из, пожалуй, самых убедительных записей. Как-то он пригласил к себе двух друзей. Его жены дома не было. Становилось поздно. Беседа была непринужденной, и Седерлинд как раз объяснял своим друзьям: «Голоса говорят не только по-шведски. Они могут прозвучать и по-арамейски….» И в этот момент его перебил женский голос, заявивший по-шведски: «Det kan vara vilket ord some hest!» (Это может быть любое слово, любое!). За два дня до своего отъезда я встретился с немецким инженером, который работал ведущим техником и звукооператором на шведской фирме, занимавшейся продажей немецких телевизоров и магнитофонов. Ему удалось записать четкий мужской голос в паузах между фортепианным соло. Голос произнес по-немецки: «А вот и я!». После этого инженер подверг запись тщательному анализу, результаты которого в основном согласуются с мнением немецких физиков. Он пришел к выводу, что голоса используют в качестве канала доступа не только микрофон, но и другие части магнитофона, играющие роль принимающего устройства. Интересным обстоятельством является то, что в этих записях воздействию подвергаются все дорожки пленки. Странный звук слышен и на других дорожках, которые в обычной ситуации недоступны для записи. — 119 —
|