|
И наконец, наступил кульминационный момент этого вечера. Сначала послышался воющий звук включения, сквозь который мужской голос выкрикнул: «Контакт!», а затем через весь статический шум раздался взволнованный и нетерпеливый голос Феликса Керстена, который громко и настойчиво обращался ко мне: «Фридель! Послушай меня, Фридель! Поверни вниз!» Петер, стоявший позади меня, закричал: «Это Керстен! Керстен!» Я сделал резкое движение и потерял частоту. Койстинен вскочил с места и помчался вниз: «Идите сюда все, Керстен на радио!» Все слушали запись и говорили одновременно. Стенсон без конца повторял: «Странно, странно, я больше ничего не понимаю…» Через некоторое время мы снова установили связь через радио. В этот раз в разговор вступил Боевский. Он спел песню, поприветствовал Карино, сказав: «Шалом!» Он спел песню о мертвых и назвал себя. Правда, качество звука было неважным, и можно было разобрать только некоторые слова. Было уже поздно. Мы все были очень взволнованы. Я начал чувствовать усталость. Последнее, что я услышал и записал на пленку, был голос Керстена, который немного раздраженно обратился к нам по-шведски: Проблема! Вы действительно слышите?». Так мой дорогой Фальк сдержал свое обещание. Когда я через несколько дней проверил запись, то обнаружил несколько интересных деталей, которые мы упустили в спешке во время записи. Жаль, что звук включения заглушил фразу Феликса Керстена. Но мне удалось восстановить ее с помощью фильтра. «Дорогой Фридрих…, - начал Керстен, - в Швеции шестнадцатый контакт...», - после чего последовал текст, уже упомянутый ранее. Глава 44 Консультация профессора. – Положительная реакция прессы. – Профессор Ганс Бендер проявляет интерес. – Эксперимент со студентами. Шведское радио по-прежнему не решалось рассказать слушателям о феномене голосов. Записи Стенсона вдруг стали недостаточно убедительными. Старейший профессор Стокгольмского Технического Университета был введен в курс дела. Двойная страховка. Все это начало действовать мне на нервы, однако я согласился. Лорент, так звали профессора, производил впечатление дружелюбного и понимающего человека. Он собирался на пенсию и хотел бы заняться изучением феномена голосов в качестве частного лица. К сожалению, у него уже были проблемы со слухом, к тому же он часто работал до позднего вечера, и ему трудно было выдержать продолжительные сеансы записи. Мы вместе проводили записи через микрофон и записали несколько голосов. «Старый еврей» немного подшутил над Лорентом. Тенор спел по-шведски монотонное: «Дядя Черчилль общается с Ове…спасибо, Ове!» — 111 —
|