Расы космических пришельцев. Запрещенная антропология

Как «упростились» тела обезьян…

В 1897 году немецкий физиолог и астроном Иоганн Ранке предположил, что человеческая форма является исходной для строения всех позвоночных, в том числе и человекообразных обезьян. Подобные взгляды в 1906 году развивал другой немецкий ученый Й. Кольман. По его мнению, общий предок человекообразных обезьян имел высокий череп в отличие от низких черепов антропоидов. Кольман основывался на том факте, что новорожденная человекообразная обезьяна гораздо больше похожа на человека, чем взрослая обезьяна. Во внутриутробном развитии сравнительно большой и округлый череп по отношению к телу имеют не только обезьяны, но и все позвоночные. Исходя из этого, эти ученые предполагали, что именно древний человек является предком всех млекопитающих. В XX веке уже другие немецкие ученые, Е. Даке и Отто Клейншмидт, развивают идеи своих предшественников и пытаются доказать, что предком млекопитающих были древнейшие люди. Однако сторонники дарвинизма всерьез не рассматривали эти попытки, считая их идеалистическими выдумками. Так, советский ученый М. Ф. Нестурх, заочно полемизируя с выразителями «буржуазной идеологии», предлагал взамен ей свою «материалистическую» идеологию. Вот что он писал:

«Более сильное развитие мозгового отдела и более слабое развитие лицевого характерны для гоминид, как конечной стадии эволюции ископаемых млекопитающих животных, которые обладали обратными отношениями в строении черепа. На протяжении долгих миллионов лет шла эволюция черепа и у ископаемых антропоидов, о чем свидетельствуют многие находки, начиная с проконсула и дриопитека и кончая австралопитеком. Одновременно с ослаблением черт, свойственных человекообразным обезьянам типа шимпанзе или гориллы, например, покатости лба, сильного развития надглазничного валика и мощности челюстей, у ископаемых гоминид формировались специфические особенности человеческого черепа в связи с сильным развитием головного мозга, ослаблением жевательного аппарата и прогрессивным развитием прямохождения».

Трудно понять, чего здесь больше – веры или здравого смысла. У Дарвина тоже была вера, которая позволяла ему сформулировать идею прогрессивной эволюции. Однако когда дело доходит до выяснения того, а кто же прав – вера идет на веру, а это до добра, как водится, не доводит. Нужно, по возможности, придерживаться фактов и не выстраивать из них удобные для своей веры внешне непротиворечивые догмы.

Так, Дарвин в своей книге «Происхождение человека и половой отбор» пишет, ссылаясь на анатома Бишофа, что «извилины мозга у семимесячного человеческого зародыша имеют ту же степень развития, как у взрослого павиана». Можно подумать, читая это, что Дарвин точно знает, что взрослый павиан был предком зародыша человека. На самом деле сходство весьма и весьма условное. Мозг павиана имеет несколько крупных борозд и извилин только потому, что развитие его не завершено, точно также, как не завершено развитие мозга семимесячного человеческого зародыша. Из этого факта можно сделать совсем иные выводы, например, предположить, что мозг павиана является по своей сути недоразвитым мозгом человека.