|
Тем не менее я, повинуясь какому-то внутреннему чувству, вынул из ножен клинок и подал его через стол, рукоятью вперёд. И он как будто бы не удивился этой моей готовности: - Красиво твоё оружие, франк, - как ни в чём ни бывало, сказал он. Опытным глазом окинул лезвие вдоль, на свет, прищёлкнул ногтем по лезвию, послушал как запела сталь... - А неплохой клинок. Только он у тебя очень иззубрен и грязен. Ты побывал во многих схватках, ты отважен, а порою безрассуден. А знаешь что... Он достал из шкатулки мешочек. Щепотью порошка - вот этого самого - провёл по лезвию, на котором тотчас высветилась зеркально блеснувшая полоса. - Лезвие меча отражает душу воина, не так ли? - сказал Саладин. И его глаза впились в меня: - Ты великодушен и велик твой Бог. Повинуясь Ему, ты не смеешь поднять руки на безоружного... Превыше всех заветов для тебя заветы пророка Исы? И та Любовь, во имя которой ты готов идти до конца... Я отложил на блюдо недоеденную кисть. - Король Гвидо! - поглядев ему в глаза, повторил я. Он, казалось огорчённо, протянул мне меч обратно - рукоятью ко мне, и я спрятал клинок в ножны. - Вот видишь, ты считаешь, что поступил бы недостойно. Вместе с тем, ты полон сомнений... Ай! Этот твой король Гвида - вот кто бы не сомневался... Я отпустил его ещё десять дней тому назад... Вместе с его рабами, слугами, женщинами, жёнами, мужьями, верблюдами с барахлом... Вон из нашего города! Это - не достойный противник. Он до сих пор блуждает по пустыне, и всем говорит, что от меня скрывается! Вам необходим такой соратник? - так пожалуйста, берите, я даже могу сказать где он... И всё же, сэр рыцарь... Он умело выдержал паузу. Я не знал кто находится передо мною - враг, или, быть может, друг... Чего он хочет от меня? - Нет, я не позову тебя к себе на службу, - его глаза смеялись. - Мы - враги. Иметь во врагах тебя будет, пожалуй, даже почётнее, чем в друзьях, потому что не хочу никого переманивать на свою сторону, ведь это, согласись, будет нечестно. Я вижу, ты спешишь передать своим друзьям добрую весть... Но я хотел бы, чтобы ты, возвышенный враг мой, уделил бы мне ещё немного времени. Вот что... Не спеши входить в новые реки крови. Отдай ещё немного времени беседе и этим плодам, что когда-то преподнесли пророку Мусе обитатели земли обетованной... - И ещё, - прибавил он, с удовольствием поглядывая, как я вновь и с жадностью набросился на еду. - Я хочу преподнести тебе небольшой подарок. Видишь ли, мой отец (упокой Аллах его душу!) был оружейником в Дамаске... С этими словами он пересыпал в пустой кожаный мешочек ровно половину из того, чьим содержимым только что касался моего меча. — 32 —
|