|
Море позади кишело обломками и обрывками парусов. На ходу оставалось всего два-три судёнышка, но и они явно черпали бортами воду. За спущенные с "Аргантоны" доски и спасательные круги отчаянно цеплялись люди... - Бедный мой брат... - повторяла Матильда. - Бедный мой брат, если бы он мог видеть всё это... Вау! - ещё раз с удовольствием повторила она это новое для себя словечко. - Я полагаю, - сказал Ангарайд, выбивая пепел из трубки, - что вполне могу передать вахту помощнику, а господ пассажиров приглашаю отужинать со мной в кают-компании. - Сэр Артур! Исидора! - Да оставь их, Тинчи! Не видишь - они заняты делом. Они воркуют... Молодые, крепко обнявшись, стояли на корме и глядели вдаль, на постепенно отдалявшийся французский берег. Ветер звенел в снастях такелажа. Полоса воды в кильватере судна отсвечивала толедским золотом... - Я вытянул меч из своей наковальни? - в который раз вопрошал рыцарь. - Конечно, милый, конечно... Как хорошо... мы теперь вместе, навеки вместе... Ты плачешь? Поплачь, мой милый, поплачь, если это тебе так нужно. Но нас ожидает будущее, у нас ещё всё впереди... - Ты знаешь, я всё спрашиваю себя: зачем мы живём, за чем гоняемся по свету? Наверное, отвечаю я себе, мы стремимся вовсе не за чем-то посторонним, живущим вне нас, отделённым от нас пока. Птичка на тонкой ветке - это наша душа. Правда, для того, чтобы открыть её в самих себе, порой приходится так много пройти и испытать. Этого нельзя увидеть просто так, это бывает надо именно испытать, испытать, чтобы понять, что всё, что кажется сложным, на самом деле просто, а то, что мы так поспешно считаем простым, на самом деле глубоко сложно... Я не скажу, что всё понял верно, я не скажу, что понял и половины того, что должен был понять на этом свете. Но мне кажется, что я всё-таки в чём-то нашёл, что так долго искал... Я говорю очень путано, прости... Вы, женщины, побуждаете нас понять самих себя, вы заставляете нас остановиться, оглядеться вокруг, почувствовать, и, в конечном счёте, обрести самих себя, обрести по-новому, по-иному, вы заставляете нас с презрением относиться к страхам, вы окрыляете нас, вы рождаете нас заново, вы - истинный Бог, что даёт нам ещё одну возможность найти себя, раскрыть себя, одержать победу над собой. Вы - истинная наша родина, вы - истинное наше прибежище и, только будучи с вами, мы - мужчины!.. - Да ладно, успеют наворковаться... Эгей, влюблённые! Они неохотно обернулись и одновременно смешно зажмурились от света непривычно яркого заходящего солнца. — 247 —
|