|
/Тамо-сан (1989 год)/ Когда я вглядываюсь, то прихожу к выводу о том, что не существует более опасной болезни, чем страх. Что есть в жизни такого, чего боялись больше самого страха ? Страх парализует само существо личности. Страх подавляет всю способность к возмущению. Страх делает невозможными любые перемены. И хотя если в мире что и есть достойное изучения и достижения, так это неведомое, — страх привязывает к известному, исключая любое проникновение в область непознанного. Бог не постигнут и не познан. Истина, красота и любовь также не познаны. Тем не менее боязливый ум всегда цепляется за то, что уже известно. Он никогда не пересекает запретную черту и всегда шагает по проторенной дорожке. Пугливый человек действует механически, превращаясь в «работягу» и «пахаря». Религии учат нас страшиться ада и греха, бояться гнева небесного и наказания. Общество учит нас бояться совершения неблаговидного поступка, а система образования — совершения ошибки. Одновременно со страхом возникает одержимость своекорыстными устремлениями: честолюбивое желание рая, жажда плодов добродетели, наживы, уважения, высокого положения, авторитета, успеха и вознаграждения. Как одержимость, так и страх представляют собой две стороны одной и той же медали. Разгорается пламя зависти и полыхает пожар конкуренций. Все поражается лихорадкой честолюбия. И не удивительно, если во всем этом циркулярном психозе понапрасну растрачивается жизнь. Такая система образования опасна. Опасна и такая религия. Образование — это то, что учит ничего не бояться, прививает отвращение к алчности, укрепляет мятежный дух, придает отваги для принятия вызова непознанного. Образование должно воспитывать в человеке не чувство зависти и стремление к конкуренции, а любовь. Оно должно поощрять не безумную гонку амбиций, но естественный, вдохновляемый са мим индивидуумом рост. Но это может произойти лишь при условии признания нами неповторимого своеобразия каждой личности. /Ошо (1966 год)/ Ибо вот, я творю новое небо и новую землю, и прежние уже не будут воспоминаемы и не придут на сердце. /«Третий» Исаия (Г? век до Р.Х.), 65:17/ Все реформы, какими бы обширными и глубокими они ни были, сами в себе содержат зародыш будущих возмущений и новой необходимости реформации. Без понимания всего комплекса человеческого бытия и сути, обычное реформирование приведет лишь к новому возмущению и требованию дальнейших преобразований. Конца реформам быть не может, и в этом отношении не существует никакого фундаментального решения. — 238 —
|