Глобальное политическое прогнозирование

Такую же профилактическую работу ведут представители идеологии победоносного модерна в отношении всех, подозреваемых в пристрастии к альтернативному будущему — носителям постбуржуазных, постэкономических, постиндивидуалистических ценностей. Они объявляются либо маргиналами, не приспособленными к настоящему и потому склонными к анархической разрушительности, либо агрессивными традиционалистами, вынашивающими опасные реставрационные планы. На подозрение взято само творческое историческое воображение, объектом которого являются не ньютоновское обескачествленное время, а время исторически дискретное, прерывное, рождающее качественно новые формы.

1.2. Новый тип прогностического сознания и его презумпции

На самом деле речь должна идти о таком типе прогностического сознания, которое строится на двух презумпциях:

а) неизбежное иссякание самоуверенной современности;

б) будущая история "имеет право" отличаться от наших предожиданий, с одной стороны связанных с потребительскими и иными вожделениями современного массового сознания, а с другой — с мироустроительными планами тех, кто только что отпраздновал свою "полную и окончательную" победу. Этот тип сознания не представляет собой ничего экстравагантного, связанного с хитроумными конструкциями новейшего сциентизма. Он в какой-то мере олицетворяет реставрацию древней мудрости, воплощенной в образе хроноса и в представлении о циклическом ходе времени.

Хронос есть образ поглощающего времени — того, что неумолимо подрывает твердыни настоящего — и те, что нас радуют и устраивают и те, что нас угнетают и приводят в отчаяние.

Вопреки всем изыскам футурологии и всезнающих великих учений современный человек более закрыт будущему, чем люди традиционной эпохи. И дело не только в том, что в традиционном обществе социальный статус гарантирован от рождения, а факторы морального старения — техники, профессий, образа жизни — не действуют. Степень закрытости будущему современного человека равна степени его закрытости прошлому, его урокам. Чем шире "шаг памяти", охватывающий прошлое, тем яснее сознание того, что самые блестящие надежды, подкрепленные славой, богатством и могуществом, как правило не оправдывается и жизнь открывает свою обескураживающую изнанку. Словом, память о прошлом — это воспитатель аскетического толка: она учит не обольщаться успехом, быть осмотрительным, помнить о преходящем характере удач и достижений. Модерн не только обольщает человека верой в то, что отныне все будет по-другому, что уроки прошлого принадлежат прошлому, а современность открывает беспрецедентные перспективы. Идеология модерна придает этой инфантильной эйфории статус научно обоснованной картины будущего.