|
Ход истории, представленный Бодлером под властью кризисов, является вращением, подобным вращению калейдоскопа, где при каждом обороте все упорядоченное рушится, образуя новый порядок. [Однако поэт]… не знает, что точки зрения правителей каждый раз являются зеркалом, устанавливающим образ «порядка»[235]. В «Центральном парке» Беньямин дополнил эти мысли, указав, что «калейдоскоп должен быть разрушен»[236]. Итог «дешифровки» аллегорий Бодлера был подведен в аннотации к «Плаванью», где, по сути, намечена перспектива дальнейшей работы: Бодлер – меланхолик, путь которого указывает звезда в дали. Но он не следует к ней. Ее образы кажутся в его стихах только островами, появляющимися из моря давно прошедшего времени и парижского тумана. Впрочем, это является телом обесчещенной негритянки, в облике которого эта даль улеглась к ногам того, что было ближе Бодлеру: Парижа второй империи[237]. Собственно историческое исследование представляет вторую часть работы, известную как «Париж Второй империи у Бодлера» и законченную в 1938 году. Беньямин посвятил ее феномену массы в крупном городе и человека в ней, рассмотренному через призму литературы XIX века. Она должна была стать «антитезисом» к первой части, «антитезисом того самого, в чем заключена критика в узком смысле, именно как критика Бодлера». Для разрешения общей проблемы исследования эта часть предоставляла необходимые материалы и предлагала, как отметил Беньямин в одном из писем Хоркхаймеру, «общественно-критический взгляд на поэта»: «Он является предпосылкой марксистского понимания»[238]. Опубликованная в 1940 году статья Беньямина «О некоторых мотивах у Бодлера» методологически дополняла эту часть; значительное место уделено в ней сохранению социального знания в условиях большого города усилиями фланера. Третий известный на сегодня текст Беньямина о Бодлере представляет собой фрагменты 1939–1940 годов, объединенные названием «Центральный парк» и также связанные с «Парижем…» (некоторые из них вошли в него в измененном виде). «Марксистское понимание» и решение общей проблемы было задачей третьей части (предполагаемое название «Товар как предмет поэзии»); Беньямин видел ее скорее как философское осмысление сказанного ранее. С историей эту часть объединяло то, что в центре размышлений находилось влияние Бодлера на идеи вечного возвращения и модерна. Такую структуру работы о Бодлере Беньямин представлял в письмах Адорно[239] и Хоркхаймеру[240]. — 77 —
|