Похвала подлости

15. Забудь о таких понятиях, как стыдно, неудобно, неприлично

Первый рейх. «Подозрение было равносильно доказательствам виновности, а придание суду было то же самое, что произнесение обвинительного приговора.

Казнь влиятельного сенатора сопровождалась лишением жизни всех тех, кто мог бы оплакивать ее или отмстить за нее, а после того, как Коммод (император, сын Марка Аврелия, наглядное подтверждение тезиса о том, что на детях гениев природа отдыхает: на Коммоде природа «отдохнула» сполна) отведал человеческой крови, сердце его стало недоступным ни для сострадания, ни для угрызений совести» [20, с. 191]…

При Коммоде «звания консула, патриция, сенатора продавались публично» (курсив — Б. П., Е. П.) [20, с. 193]…

При нем же «чиновники, занимавшие в провинциях доходные места, грабили народ и делили добычу с министрами, а правосудие было продажно и руководствовалось произволом. Богатый преступник мог не только добиться отмены осуждавшего его справедливого приговора, но и мог подвергнуть любому наказанию и обвинителя, и свидетеля, и судью» [20, с. 194].

Второй рейх. «Сгоните пса с королевского трона — он тут же прыгнет на епископскую кафедру; он равнодушно оглядывает всех, не ведая ни замешательства, ни стыда; он не умеет краснеть… С помощью тщеславия он выбился в свет, возвысился тем, чем прежде не был. С первого взгляда на него ясно: он занят только собой, убежден, что привлекает к себе всеобщее внимание» [52, с. 60–61].

Третий рейх. Адольф Гитлер: «Совесть — жидовская выдумка. Что-то вроде обрезания, окорачивания человеческой сущности» [86, с. 173].

Сказано кулуарно. Для «узкого круга ограниченных людей».

Однако, что у отставного ефрейтора на уме, то у ефрейторского холуя на языке.

15 августа 1942 года во время инспекции польского лагеря смерти Гиммлер и группенфюрер СС Одило Глобочник дают Гитлеру пояснения. Гитлер недоволен тем, что систематическое убийство «лишних людей» осуществляется слишком медленно и требует: «Вся акция должна проводиться быстрее, намного быстрее». Один из спутников высказал мнение, что в целях сохранения тайны было бы, вероятно, лучше сжигать трупы, чем хоронить их, на что Глобочник ответил, что будущие поколения, вероятно, будут не такими «трусливыми и слабыми» чтобы не понять «такого доброго и необходимого дела», и заявил: «Наоборот, надо закапывать вместе с ними… бронзовые доски с надписью, что это дело наших рук… и что у нас хватило мужества (курсив — Б. П., Е. П.) завершить этот колоссальный труд». Гитлер подтвердил: «Да, Глобочник, я тоже так считаю» [62, с. 366].