Похвала подлости

Однако, пролежавшая в склепе забвения, «Mein Kampf» представляет и сейчас вполне определенный интерес. Например, такой пассаж: «…чем чудовищнее солжешь, тем скорее тебе поверят . Рядовые люди скорее верят большей лжи, нежели маленькой. Это соответствует их примитивной душе. Они знают, что в малом они и сами способны солгать, ну а уж очень сильно солгать они, пожалуй, постесняются. Большая ложь даже просто не придет им в голову. Вот почему масса не может себе представить, чтобы и другие были способны на слишком уж чудовищную ложь, на слишком уж бессовестное извращение фактов. И даже когда им разъяснят, что дело идет о лжи чудовищных размеров, они все еще будут продолжать сомневаться и склонны будут считать, что все-таки здесь есть доля истины… Солги только посильней — что-нибудь от твоей лжи и останется» [21, с. 20].

7. Вырви из себя все чувства, кроме выгоды и опасности

Первый рейх. «Мужчины выбирали себе жен таким образом, чтобы получить богатое приданое или завязать выгодные родственные отношения.

Сулла убедил Помпея расстаться с первой женой и жениться на Эмили, своей падчерице, которая в то время была замужем и имела ребенка. Империя, ворчал Катон, превратилась в одно большое брачное агентство. Как только прежняя жена становилась бесполезной для дальнейшего продвижения, муж начинал присматривать себе другую жену, которая позволила бы ему подняться на ступеньку выше по лестнице карьеры или богатства» [32, с. 149].

— «Убийства, ссылки и конфискации наполнили страхом всю страну — от Рима до отдаленных провинций. Около 4700 человек погибли в дни этого аристократического террора.

Мужей закалывали прямо в объятиях жен, сыновей на руках их матерей. Многие из тех, кто сохранял прежде нейтралитет или даже придерживался консервативных убеждений, были проскрибированы (от лат. proscription — объявление — в Древнем Риме списки лиц, которых публично объявляли вне закона. Внедрены в первом столетии до нашей эры как способ расправы правящих кланов со своими политическими противниками. — Б. П., Е. П.), изгнаны или убиты; Сулла, говорили шепотом современники, нуждался в их деньгах, чтобы выдать жалованье солдатам, удовлетворить свои вожделения и одарить друзей. Конфискованное имущество продавалось… фаворитам Суллы. Оно легло в основу множества будущих состояний, таких, как состояние Красса или Катилины» [32, с. 140].

— «Кассий приказал арестовать тех, которые были названы участниками в покушении на его убийство (доведенные до отчаяния бесконечными, всевозрастающими поборами Кассия люди действительно были намерены его устранить. — Б. П., Е. П.). Из показания Минуция (курсив — Б. П., Е. П.) он узнал, что в том же заговоре участвовали Л. Рацилий, Л. Латераний и Анний Скапула, провинциал очень влиятельный, популярный у себя на родине и бывший столь же близким Кассию человеком, как Латераний и Рацилий. Не думая сдерживать своего раздражения, Кассий приказал немедленно казнить их. Минуция (курсив — Б. П., Е. П.) он отдал на пытку своим вольноотпущенникам (уже после того, как узнал от него все, что тот знал. — Б. П., Е. П.), точно так же и Кальпурия Сальвиана, который заявил, что сделает показание (по-видимому, для того, чтобы тот сделал еще большие показания. — Б. П., Е. П.) и оговорил еще большее число заговорщиков — по мнению одних, согласно с истиной, а как жалуются другие, вынужденно. Той же мучительной пытке подвергнут был и Марцеллон. Сквил назвал еще больше участников. Всех их, за исключением тех, которые откупились деньгами, Кассий приказал казнить. Между прочим, он открыто выговорил себе у Кальпурия шестьсот тысяч сестерциев, а у Кв. Сестия пятьсот тысяч… То, что в угоду деньгам Кассий забыл об опасности… показывало до какой степени жестокость боролась в нем с корыстолюбием» [37, с. 389].