|
… Почти два года Агапкин находится в действующей армии. Дерется с белоказаками на Южном фронте. Потом его перебрасывают на Юго-Западный. Десятки раз подымал он в атаку бойцов своей музыкой: своей в полном смысле этого слова, ибо неизменно оркестр его исполнял «славянку». Только сразила Агапкина не вражеская пуля, а тифозная вошь. В полевом лазарете едва сумели его поставить на ноги. Видно, настолько плох он был, что начальство не поскупилось даже: одарило двухмесячным отпуском. В мае Агапкин вернулся в родной Тамбов. И тут… Об этих событиях он не упоминал потом никогда и нигде: слава богу, за долгие годы работы в ЧК научился держать язык за зубами. Сам факт нахождения человека на занятой врагом территории был в Советской России сродни клейму. Сразу после возвращения Агапкина в Тамбове вспыхнул знаменитый антоновский мятеж. Коммунистов и красноармейцев расстреливали и вешали без разбора. Схватили и Агапкина. Да и как иначе: городская знаменитость. Весь Тамбов, помнится, обсуждал, когда впервые выехал он на улицы в новенькой красноармейской форме. От расстрела Агапкина спасла жена. Пулей примчалась она к какому-то из атаманов, от которого зависела жизнь его. Вместе с дочерьми (а было их уже двое) рухнула на колени: – Ваше благородие, да какой он коммунист: насильно красные забрали его с собой… Музыкант он… Композитор… – Композитор? – по счастью, атаман слыл любителем изящного. – И чего ж он сочинил? – «Прощание славянки»… – А ну-ка, приведите этого музыканта, – приказал атаман подручным. – Пущай сыграет… Ежели и в самом деле его сочинение: будет жить… …А потом в Тамбов снова вошли красные: части особого назначения ВЧК. Они жестоко подавили восстание. И с этого момента жизнь Агапкина неразрывно будет связана с детищем железного Феликса… …Маленький узкий кабинетик. Стол, покрытый зеленым сукном. Молодой человек с усталым лицом внимательно смотрит на него. – Стало быть, вы и есть тот знаменитый Агапкин? – Да какой уж знаменитый… – Не скромничайте. Не надо… Знаете, когда я слышу сейчас вашу «славянку», мне разом вспоминается юность… Начальник школы на мгновение даже прикрыл глаза. – Ваш послужной список нам известен. Воевали. С 20-го года – в войсках ВЧК… Были капельмейстером батальона в Тамбове. Аттестации вам дают превосходные… Пишут, что организовали даже студию для бойцов. Учили всех желающих музыке… Если не секрет, почему оставили Тамбов? – Батальон расформировали. Меня перевели в Москву, в 117-й особый полк ОГПУ. — 236 —
|