Платис

Мухаммед наклонился и, по прежнему держа в правой руке нож, резким движением провел лезвием ножа по горлу режиссера. Кровь брызнула ему на правый рукав и на брюки. Томас еле заметно дернулся еще раз, в последний раз, и умер. Мухаммед сбежал вниз , дверь была закрыта. Он повернул ручку двери и быстро выскочил из подъезда. Дальше он побежал за дом, и там стал лихорадочно искать такое место, где бы он мог избавиться от окровавленного ножа. Наконец, недалеко, в темноте, он заметил то самое, нужное ему полуразрушенное строение.

Мухаммед тяжело перелез через бетонную ограду, с удовлетворением отметив про себя, что у него довольно длинные ноги, если забор даже не достал ему до паха. Разглядев в темноте силуэт здания, Мухаммед быстро, но осторожно, почти побежал к черному провалу в стене. С противоположной стороны от этого здания горело несколько фонарей, которые разбрасывали вокруг слабый электрический свет. Часть этого света проникала внутрь развалин, и, рассеиваясь там, позволяла хотя бы различить крупные предметы, правда, с трудом. Когда он вошел в строение, в нос ему ударил запах сырости и пыли.

Глаза привыкли к темноте, и он стал различать смутные очертания предметов. Он разглядел то ли щель, то ли трещину в стене и сунул туда нож лезвием вперед. Щель была узкой, и рукоять ножа не входила в нее, только лезвие. Мухаммед приблизил лицо к стене и, дополнительно ощупывая стену рукой, пытался найти там более подходящие пространственные ниши. Но их не было. Тогда Мухаммед вытащил нож, опустился на колени, у самой стены. Земля была сырой, и внизу было совершенно темно. Он начал копать ножом и руками канавку. «Шайтан, надо было захватить с собой фонарик», - подумал он. Мухаммед осторожно сгреб на полметра дальше верхний слой земли в небольшую горку, размял землю рукой, положил в канавку нож и присыпал место, где был закопан нож, стараясь максимально его замаскировать.

Выбежав наружу, он побежал в конец дорожки, где его должна была ждать машина. Друзья не подвели – машина была на месте. Мухаммед подбежал к машине и дернул заднюю дверцу на себя, потом нырнул в машину и рухнул на заднее сиденье: «Давай, быстрей!» - почти крикнул он. Возбуждение Мухаммеда передалось и двум другим арабам, находившимся впереди. Тот, кто сидел рядом с водителем, а это был Хасан, даже обернулся пару раз, чтобы удостовериться, что с Мухаммедом все в порядке. Но в салоне было темно, и он не смог ничего увидеть.

Доехали быстро. Хасан поднялся в квартиру. Через несколько минут за ним пошел и Мухаммед. Он зашел в полуосвещенный коридор. Хасан, не говоря ни слова, вышел и спустился к машине. Мухаммед посмотрел на свои руки. Правая рука была вся в крови. Он заметил, что руки его слегка тряслись. Сердце бешено билось. «Нервишки-то мои уже никуда не годятся», - сказал он себе. Левой рукой он снял обувь и оставил ее в коридоре. В носках прошел в ванную комнату, подошел к зеркалу и посмотрел на себя. На него глядело лицо, которое он всегда знал как собственное «я», но теперь довольно бледное