Платис

Прошло пять минут, десять, а молодые люди стояли у подъезда и говорили. Мухаммед чувствовал, что если они не уйдут до того, как приедет режиссер, операцию надо будет сворачивать и переносить на другой день, они , без сомнения, могли стать свидетелями. С точки возле дома напротив было достаточно хорошо видно, что происходит в подъезде противоположного дома, где жил Томас. Через несколько минут пара вошла в подъезд и поднялась по лестнице в одну из квартир в доме. Мухаммед облегченно вздохнул: «Слава Аллаху». Он также подумал, что надо бы еще раз прокрутить в голове те действия, которые ему предстоит совершить, и их последовательность.

Когда он представил, как режиссер открывает дверь подъезда и входит в него, а он, Мухаммед, тихонько бежит к подъезду, чтобы проникнуть в него за режиссером, он понял, что, если дверь закроется быстро, он не успеет проскочить в нее за Томасом. Дверь захлопнется, и он не сможет ее открыть, - код замка ведь ему неизвестен. Мухаммед аж подпрыгнул вспышки ярости: «Ассасины (европ., средневековый мусульманский орден убийц, державший в страхе многих правителей Европы) тоже мне…», - и он матерно выругался по-арабски, с крайним раздражением подумав о своих друзьях. Однако он отбросил тревожные мысли и сумел освободиться от заполонившего его чувства досады. Он продолжал ждать.

Он вспомнил, как у себя на Родине, в Египте, будучи еще молодым, обуреваемый ненавистью к европейцам-христианам, он мечтал о том, чтобы увидеть, как хотя бы один из них на его глазах захлебнется собственной кровью. И, вот, теперь, спустя много лет, судьба предоставляет ему удобный шанс самому устроить казнь проклятого европейца. Он опустил голову и тут же поднял вновь – в листве был просвет, через который виднелся кусочек неба и маленькая звездочка. Мухаммед долго смотрел на звездочку. У нее был легкомысленный и безмятежный вид. Ей было все равно, что сейчас сделает человек на какой-то далекой для нее планете Земля.

Он привалился плечом к стволу дерева, дерево слегка тряхнуло. С листа упала дождевая капля прямо за шиворот Мухаммеда. Он вздрогнул. Капля медленно потекла вниз под рубашку. Он засунул руку за воротник и растер каплю. Посмотрел на часы: осталось пятнадцать минут. Он начал всматриваться в дальний конец дороги, но там было пусто. Прошло еще десять минут. Сердце билось все быстрей. Он обнаружил, что волнуется, а внизу живота что-то противно подсасывало: «Неужели я боюсь? – спросил он себя. – Какой же ты воин Аллаха?» - пристыдил он себя. Прошло еще три минуты, еще две, - Мухаммед до боли в глазах глядел в полуосвещенное пространство. Все. Время. Но на дороге никого не было видно. Волнение Мухаммеда усиливалось.