|
Может, ошибка? Спустя несколько минут он уже входил в здание ближайшей библиотеки и сразу направился в отдел периодики, где принялся изучать газеты за последние месяцы. И лишь в одной из них оказалось то, что он искал: маленькая заметка внизу, извещавшая, что такого-то числа скончался писатель Юрий Степанов. И всё. Больше ни слова, ни звука, ни о заслугах, ни о книгах, ни даже элементарнейших соболезнований друзей по перу: ни-че-го! Чумаков вышел страшно подавленный. Это было так похоже на методику их спецслужб в бесследном исчезновении людей. Но он даже не мог представить, что можно замолчать столь известнейшее имя! Чумакову впервые стало по-настоящему жутко. Он окончательно понял, что наступило другое время, в котором не будет диссидентов и шумных процессов над ними, сроков в тюрьмах и психлечебницах, выдворения инакомыслящих «за пределы». Теперь всё решается быстро, по криминальным законам: топором, пулей, взрывчаткой или бесследным исчезновением… За окнами поезда мелькали цветущие деревья, свежий весенний ветер, врываясь в приоткрытое окно, трепал занавеску. «Ну что, товарищ отставной подполковник, – обратился к себе Чумаков, – как будем дальше жить?…» Прибыв на место, быстро оформился. Санаторий был небольшой, но уютный, как и сам городок. Чумаков вначале испытывал недовольство, что его отправили не в Ялту, Сочи или, на худой конец, в Евпаторию, а в полупровинциальную Феодосию, объяснив это наличием каких-то там лечебных вод. «Знаем мы эти воды, просто теперь ты вычеркнут из списков действующих работников спецслужб, и санаторий тебе положен захолустный, будь и этим доволен!» – рассуждал Чумаков. Однако скоро он изменил мнение: и город, и санаторий были тихими, спокойными, почти домашними. И Чумаков ощутил в душе то чувство внутреннего комфорта, которое доставляет неуловимое гармоничное сочетание разных вещей. Утром, до завтрака, он отправлялся «поковылять» по кипарисовой аллее, тянущейся вдоль железной дороги и ограждённой от неё массивным забором из блоков песчаника. Если не считать некоторых современных зданий, дома и сооружения в основном были старинными, с коваными воротами и калитками, украшенными статуями и беседками в римском стиле. – Хорошо тут у вас, тихо, – сказал он старику-дворнику. – Эге! – засмеялся щербатым ртом дед непонятной турко-украинско-татарской национальности с орлиным носом и лохматыми седыми дугами бровей, продолжая мерно, как маятник часов, орудовать метлой. – Через неделю тут яблоку негде будет упасть, сезон начнётся! Феодосия, конечно, не Ялта, – наконец остановившись, продолжал дед, – но Айвазовский не зря именно тут свой дом поставил. Он ведь весь Крым изъездил и изрыл, золото в курганах раскапывал, а обосновался здесь, а не в Ялте, то-то! – Старик хитро подмигнул Чумакову и опять взялся за метлу. – И цари сюда в своё время жаловали, и кого только не было. Хоть город наш не велик, но земля тут непростая, это точно! — 274 —
|