Рощица преобразилась. Каждый куст, травинка и дерево вспыхнули бриллиантовым блеском капель росы, холодных и крупных. Увлажнённые, уже начавшие кое-где опадать листья не шуршали, и идти по ним было тихо и легко. Отец Андрей любил ходить через эту рощицу во все времена года, но осень была для него лучшей порой. Природа всегда являлась для него иконой высочайшего класса, и обычное облако, птица, дерево значили порой гораздо больше, чем иная картина на религиозную тему. Всякий раз, отмечая неповторимость предопределённых Всевышним процессов, он дивился мудрости и сложности сотворенного Им мира. Сегодняшняя победа Солнца обрадовала отца Андрея. Он воспринял это как добрый знак. Сопрягая со своими мыслями, рассуждал: добрые человеческие дела непременно должны иметь вознаграждение, а неугодные – наказание. Вот Вячеслав говорит: всё, что после нас остаётся, – это память людей. Только ли память? А ежели человек совершает подвижничество в уединении, если об этом никто из людей не знает, значит, и памяти о нём никакой? И дела его совершены впустую? Нет, так не может быть. И я люблю Господа за справедливость воздаяния каждому по делам его, это основа основ! Вера в справедливость, в Господа, даёт человеку силу, надежду, терпение, помогает добру победить силы зла… Солнечная роща. Приглушённый звук шагов. Размышления об истине. Отец Андрей не мог предположить, а Бог не подсказал или не захотел подсказать, что уже близко, почти рядом, так же неслышно ступая по мокрой от росы траве, крадётся Зло. Разрушение. Смерть. Углублённый в себя отец Андрей не успел обернуться. Он только в последний момент услышал шорох сзади, и тут же резкий страшный удар обрушился ему на голову. Мир сузился до болевой точки внутреннего взрыва, полыхнул нестерпимым блеском взорвавшегося солнца, одетого в кровавый туман, и чёрный глухой мрак наступил во Вселенной. Мрак, победивший Солнце. Убийца опустил топор, посмотрел на упавшего священника. Оглянувшись по сторонам, взял выпавший из обмякших рук чемоданчик и скрылся так же незаметно, как пришёл. Ничего не изменилось в мире. Солнце продолжало всходить. На деревьях посвистывали птицы, ветер шумел в кронах. И эта повседневная обыденность казалась жестоким равнодушием по отношению к совершенному только что злодейству. Неподвижный священник, с багрово-красным, сочащимся кровью затылком, лежал ничком на тропе, ведущей к храму. Неужели ничего не изменилось? Ещё хлопотала по хозяйству ничего не подозревающая матушка Наталья. Ещё сходились к заутрене в маленькой церкви люди, каждый со своими заботами и планами на грядущий день. Ещё никто не знал, что опустился кровавый топор. — 245 —
|