|
Поглощённые друг другом, они не обратили внимания на выходящую из подъезда шумную компанию подвыпивших парней. – О, какая красотка! Глянь, Серый! – Один из парней развязно обнял Светлану за плечи. – Пойдёшь с нами? – И произнёс грязное ругательство, сказанное без злобы, а так, между прочим. И, взяв девушку выше локтя, стал тянуть в глубь двора, увещевая, что «этот парень (кивок на Вячеслава) тебе совсем не подходит». – Что вам нужно? – растерялась от неожиданности Светлана, пытаясь освободиться. Пьяный хохот от такой же грязной, как матерная брань, шутки, разразился в ответ. Недоумение на несколько мгновений парализовало Чумакова. Слишком резким был переход от возвышенного светлого состояния к мерзким словам, пьяным рожам и бесцеремонной наглости. Он рванулся за Светланой, но двое в кожаных куртках преградили путь своими мощными торсами и стали теснить Вячеслава в угол со зловонными мусорными баками. Третий, худой и высокий, с гнусавым голосом, ухватил Вячеслава за рукав, предлагая дружкам «засунуть лоха» головой в контейнер. Возникшее внутри чувство омерзения, переходящее в ярость, стало быстро заполнять тело тяжёлой горячей волной. – Отпустите девушку! – потребовал Чумаков. – Зачем отпустить? – хихикнул один из «шкафов». – Она нам тоже пригодится. С ближними делиться надо, верно? Или ты законы социализма плохо усвоил? – Они опять загоготали. – Не тронь меня! – послышался срывающийся на рыдания голос Светланы. И другой, «успокаивающий»: – Ну, чего ты, дурочка, не отказывайся от своего счастья, тебе же сейчас будет так хорошо… – Света, не бойся! – крикнул Вячеслав. В этот момент ярость полностью овладела им и заставила померкнуть остатки холодного рассудка. Замычав или заревев, как зверь, Чумаков одним движением освободился от тощего. При этом рука последнего, не успевшая разжать пальцы, хрустнула в кисти, и парень заверещал от боли, как поросёнок, раненный неопытным убойщиком. Прижав руку к груди и сложившись пополам, гнусавый орал, не в силах даже выругаться. Вячеслав не обращал на него внимания. Заученным до автоматизма приёмом, многократно усиленным яростью, он так мощно растолкал «шкафов», что они разлетелись в стороны. Тот, что удерживал Светлану, был, очевидно, менее всех пьян, и, когда Вячеслав подскочил, как разъярённый медведь, парень мигом протрезвел и отпустил девушку. Светлана почувствовала злобную силу, переполнявшую Вячеслава, и испугалась гораздо больше, чем когда хулиган, дыша перегаром, тащил её в темноту. Она испугалась дикой ярости любимого человека, который в этот момент готов был растерзать всех на мелкие кусочки. Девушка ничего не успела подумать – слишком скоротечными были события, – но своим женским чутьём, древним подсознанием хранительницы рода человеческого, она сделала самое верное, что подсказала интуиция: оттолкнула парня в сторону и с криком: «Не надо, Слава!» – встала между ними. — 240 —
|