Партия, которую создал Иисус

Относительно этой сцены у евангелистов нет единодушия. Синоптики утверждают, что изгнание торгующих из Храма произошло в конце общественного служения Иисуса, а если верить Иоанну, — то в самом начале. Думается, что правы здесь всё-таки синоптики. По своему духу и исполнению сцена в Храме больше соответствует последним дням пребывания Иисуса в Иерусалиме, когда он действовал смело и решительно, перестав церемониться с идейными противниками. В начале своего служения Иисус подобных эксцессов старался не допускать.

Забегая вперёд, отметим, что уже после смерти Иисуса учёные-книжники, недовольные, как и многие в то время, засильем торгующих в священном месте, придумали, наконец, как удалить их за пределы Храма [151]. Но во времена Иисуса решение ещё не было найдено, поэтому его попытка немедленно и сейчас прекратить торговлю, ничего не предложив взамен, должна была выглядеть в глазах первосвященников, да и всех остальных представителей жреческой касты самой настоящей диверсией против Храма.

Рассматривая свою деятельность в Иерусалимском храме как своего рода наследственный и выгодный бизнес, жрецы никогда и никому не позволили бы его нарушить. Иисус, посмевший самовольно распоряжаться в Храме, фактически сам себе подписал смертный приговор. Как только жрецы сообразили, что с его стороны исходит угроза не только их религиозному авторитету, но и — страшно сказать! — их материальному благополучию, так сразу же они стали искать любую возможность его погубить.

5.

Торжественным входом Иисуса в Иерусалим начался последний, самый драматический этап его общественного служения. Приходя каждый день в Храм, Иисус произносил гневные речи, в которых клеймил лицемерие, надменность и корыстолюбие фарисеев и саддукейских первосвященников, всячески призывал народ отвернуться от них. Враги Иисуса не оставались в долгу, стараясь с помощью каверзных и провокационных вопросов представить его опасным политическим экстремистом. Прозвучавший в один из таких дней вопрос об уплате римских податей, несомненно, был задан Иисусу с целью собрать на него побольше «компромата». И хотя Иисус не дал поймать себя на слове, вывернувшись из расставленной ловушки с помощью знаменитого афоризма («отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу» (Лк. 20:25), его ответ враги всё равно перетолковали в нужном для себя смысле. Во всяком случае, среди обвинений, предъявленных Иисусу во время суда у Пилата, фигурирует и запрещение народу платить подати кесарю (Лк. 23:2).