|
За прошедшие две тысячи лет было придумано множество гипотез, долженствующих объяснить гнусный поступок Иуды Искариота. Для примера назовём лишь самые известные из них: Иуда разочаровался в Иисусе, как в Мессии, и, кипя от злобы, выдал его врагам; Иуда хотел убедиться, сумеет ли Иисус спастись и тем самым доказать, что он — подлинный Мессия; Иисус с Иудой были в сговоре, намереваясь спровоцировать восстание, которое неминуемо подняли бы жители Иерусалима при известии об аресте всеми любимого пророка из Галилеи; Иисус публично предсказывал, что один из учеников предаст его, а когда никто из них не захотел это сделать, Иуда решил спасти авторитет любимого учителя, пожертвовав своей собственной репутацией. Как видим, исследователей новозаветных текстов трудно упрекнуть в недостатке фантазии. Однако беда всех этих интеллектуальных упражнений в том, что они не могут быть доказаны никакими конкретными фактами. Крайняя скудость информации даже породила серьёзные сомнения в реальности всей этой истории. Нашлись исследователи, которые решили, что ни предательства, ни даже самого Иуды вообще никогда не было, что это всего лишь досужий вымысел евангелистов, задним числом подгонявших свои тексты под известное ветхозаветное пророчество: «Даже человек мирный со мною, на которого я полагался, который ел хлеб мой, поднял на меня пяту» (Пс. 40:10). Считая, что это предсказание должно было непременно исполниться на Иисусе, евангелисты будто бы выдумали некоего Иуду из Кариота, близкого ученика, с которым учитель неоднократно преломлял хлеб, и который впоследствии не постеснялся предать его. На мой взгляд, нет никакого резона не доверять евангелистам, утверждающим, что Иуда совершил предательство из-за денег. Эта версия, как мы убедимся чуть позже, прекрасно объясняет и мотивы предательства, и логику всех дальнейших событий. А если всё можно объяснить просто, то зачем изобретать какие-то сверхсложные смысловые конструкции? Ведь «бритву Оккама» пока ещё никто не отменял! К тому же, как нетрудно заметить, все гипотезы, противоречащие основной, евангельской версии событий, Иуду фактически реабилитируют, представляют не банальным вором и скупцом, а человеком высокой идеи, готовым рискнуть ради неё не только своим добрым именем, но даже самой жизнью: он если и предаёт Иисуса, то либо разочаровавшись в нём как в Мессии, либо горя желанием подтолкнуть его к осуществлению мессианского плана. Не много ли чести Иуде? — 101 —
|