|
– Очевидно, от рака? – спросил Черкасов. – Как вы догадались? – несказанно удивилась Наталья. Но Андрей Васильевич лишь отмахнулся от этой темы, заметив только, что „В описанной противоестественной ситуации это – элементарно“ и что сейчас стоит вопрос о другом – как помочь Наталье Сергеевне вернуться к здоровой жизни, а для этого избавиться от гнёта таких свежих и столь тяжких воспоминаний. –––––––––––––––– Нет смысла пересказывать дальнейшую историю. Ясно ведь, что, взявшись помочь, пусть грешной („Но ведь не по своей инициативе, а по воле матери!“ – оправдывал для себя Наталью Черкасов), но глубоко несчастной и страдающей молодой женщине, что, проводя с нею сеансы психотерапии и просто разъяснительно-познавательных бесед, холостяк–учёный Черкасов, незаметно для себя всё более и более привязывался к своей неофициальной пациентке. А незадолго до окончания положенного срока пребывания в санатории, Андрей Васильевич решил завершить курс психологической реабилитации Натальи довольно необычным для учёного–естественника способом. Для этого он вывез Наталью в православный храм, где та приняла крещение, первое причастие и… совершила исповедь. Перед всем этим Черкасов обстоятельно поговорил с настоятелем – священником: пожилым, видавшим виды человеком с морщинистым лицом и по-детски чистыми и ясными, но в то же время – мудрыми глазами. Едва взглянув друг на друга учёный и священник мгновенно прониклись друг к другу симпатией и доверием. Отец Кирилл заверил учёного, что попытается помочь „нечаянной блуднице вновь стать своим духом девицей“ – при условии, что заметит искренность её покаяния. В переводе на околонаучный язык это обещание старца–священника означало, что он попытается преодолеть отрицательные информамционно-генетические последствия внебрачных соитий или, другими словами,– нейтрализовать тот вред, что был причинён по законам телегонии. От настоятеля не укрылось и то, в чём Андрей пока ещё не признался даже самому себе: „Надеюсь, что с Божьей помощью ты вскоре, мой учёный сын, сможешь без боязни за своёпотомство венчаться со своей избранницей… Не смущайся! Я многое видал…“ Черкасов ожидал Наталью на скамейке подле храма. Ожидать пришлось долго, очень долго. Уж, что там делал настоятель – для Андрея так и осталось тайной. Но когда Наталья вышла из церкви и истово, впрямь как истинно верующая, трижды перекрестясь, повернулась к Андрею лицом, он не смог скрыть своего потрясения: она была совсем другим человеком – с чистым взором, в котором не оставалось ни хитринки, ни следов былой похоти, ни горя, ни греха. Это было лицо душевно и духовно очищенного человека, который живёт в ладу и со своей совестью, и с миром… — 90 —
|