|
И вот, однажды, уже зимой 1945/46 года „военнопленного“ вызвали к начальнику лагеря, где в кабинете, кроме самого начальника, сидел бывший инструктор Черкасова, правда, теперь – с полковничьими погонами. – Володя! – кинулся, было, к нему Черкасов, но тут же одёрнул себя, – Извините, тов… гражданин полковник… – Вася! Живой! Ну, какой я тебе полковник – ведь и тебя представили и к званию полковника, и к Герою Советского Союза… посмертно… Затем, обращаясь уже к начальнику лагеря, приехавший из самой Москвы полковник разведки сказал: – Всё! Я его немедленно забираю! У вас тут найдётся для полковника Черкасова какая-нибудь подобающая одежда?! Начальник лагеря замялся: – Понимаете… Одежда – найдётся… гражданская, а подобающей, извините, нет. Тут же, практически мгновенно, Черкасову выдали вполне приличный гражданский костюм, пальто, шапку и – главное – оформили советский паспорт. Удостоверение чекиста его дожидалось в Москве. –––––––––––––––– Казалось бы, злоключения бойца невидимого фронта, разведчика, представленного к высшей награде, высшему званию страны, должны были на этом и закончиться. Но – нет: разведчика, столь удачливого в тылу врага, на Родине преследовали нелепые, совершенно неожиданные, почти невероятные неудачи. Пассажирские поезда после войны ходили медленно. В дороге Черкасов, сопровождаемый и всё время подбадриваемый бывшим инструктором и нынешним полковником Владимиром Ивановичем, заболел. Заболел тяжело – сказалось и многолетнее напряжение за время работы в Германии, и нелёгкий физический труд с военнопленными на непривычном холоде Северного Урала. В общем, иммунитета не осталось почти никакого. С тяжелейшей пневмонией Черкасова сняли в поезде в Казани. Спасибо ещё, что его старый товарищ лично доставил больного в военный госпиталь. Пришлось даже поскандалить, так как кроме паспорта (даже без прописки!) у Черкасова не было не то что – военных, а вообще никаких документов. Но полковник из центрального аппарата госбезопасности добился всего, чего следовало. В том числе – редчайшего в то время пенициллина. А документы… Что ж: документы московский полковникжелезно пообещал выслать из Москвы. Потом Владимир Иванович звонил начальнику госпиталя в Казани с каждой большой станции – справлялся, как там дела у его друга и героя войны. Так что, дела шли. Неожиданно быстро – фототелеграфом было выслано в Казань и старое чекистское удостоверение Черкасова (в нём он значился подполковником), а к моменту выписки из госпиталя подоспел и отправленный почтой оригинал. Но – тоже, почему-то прежний , подполковничий. — 22 —
|