|
Дома, за неимением времени, я быстро перелистала книгу и сразу поняла, что работа предстоит сложная. На первый взгляд, многие предсказания представлялись совершенно бессмысленными, и поэтому, не скрою, я была очень рада тому, что роль переводчика досталась Елене, а не мне — ведь правильная интерпретация даже отдельных предсказаний уже считалась чрезвычайно сложной задачей. Поэтому и сегодня я с особым восхищением продолжаю преклоняться перед упорством и настойчивостью миссис Читхэм, сумевшей дать рациональные пояснения к некоторым четверостишьям Нострадамуса. И несмотря на это, многие катрены в этой книге совершенно не поддавались пониманию — настолько они были непонятными. Некоторые из четверостиший имели знак «F», означающий Future (будущее), что указывало на их принадлежность к будущим событиям. «Да, добровольно на эту работу и силком не затянешь», - подумала я. И, положив книжку в свой чемоданчик с диктофоном, предназначенным для будущих рефератов, я еще раз поблагодарила Бога за то, что он снял с моих плеч ответственность за перевод основного текста. В то время я и не подозревала, что непредвиденные обстоятельства приведут в движение механизмы, которые полностью изменят первоначально выработанный план, после чего он приобретет такое немыслимое продолжение, которое не смогли бы описать в своих произведениях даже самые смелые писатели-фантасты, обладающие, как известно, богатым воображением. К сожалению, несмотря на неотложность предстоящей работы, нам с Еленой удалось встретиться нескоро, и виной тому стали неожиданно нагрянувшие в ее дом гости, приехавшие из другого города. Это событие на некоторое время полностью поглотило внимание Елены. И если она действительно планировала уехать в июле, т. е. через два месяца, то это означало, что нам следовало торопиться. Так как мне все равно нужно было ехать в город на собрание нашей группы, я решила заскочить к ней, в надежде договориться о нашей следующей встрече. К сожалению, там меня ожидала шокирующая новость: едва открыв дверь, Елена сразу бросила с порога: «К сожалению, Долорес, у меня для вас плохие новости — я должна уехать в Калифорнию!» Естественно, я была удивлена, так как знала, что Елена уже ездила в Калифорнию проведать свою дочь, и это было всего лишь пару месяцев назад. Она сообщила, что собирается уезжать в субботу, то есть через 5 дней. Конечно, я была очень разочарована. Однако такие загвоздки происходили и раньше, когда мне приходилось несколько раз подряд откладывать наши встречи, и поэтому мне ничего не оставалось, как вновь приостановить наш проект до ее возвращения. Однако следующее ее заявление еще более потрясло меня. Я спросила Елену, когда она собирается возвращаться, на что она ответила, что уезжает навсегда и не думает в будущем возвращаться. Меня как будто оглушили, и я на миг онемела от неожиданности, не в состоянии найти нужных слов в ответ. Поэтому, ничего не сказав, я удалилась в полном смятении. Похоже было на то, что ее дочь собиралась разводиться и просила мать приехать, чтобы было кому присмотреть за детьми, и, будучи настоящей матерью, она, естественно, не смогла отказать. Я уже подчеркивала, что семья для Елены являлась главным смыслом жизни, а так как у нее было десять детей, всегда получалось так, что кому-то из них требовалась помощь, и тогда она мчалась туда, где в данный момент ее присутствие было необходимым. Во всяком случае, к этому ее призывал долг матери. Елена твердо решила не возвращаться, так как, прожив у дочери приблизительно месяц, она собиралась продолжить движение на север и обосноваться в Сиэтле, где планировала воссоединиться с остальными членами семьи. После чего им предстояло оставаться здесь, в то время как Елена, продав все движимое и недвижимое имущество, к июню должна была совершить «марш-бросок» на Аляску. Этот план, по разумению их семьи, был наиболее рациональным и не так сильно «бил по карману». Мои опасения подтвердились: очевидно, идея нашего проекта и, в частности, его поспешность напугали Елену и, кроме того, вступили в противоречие с ее личными планами. И тогда, после долгих размышлений, она осознала, что продолжение проекта сопряжено с большой ответственностью, которую ей не хотелось бы брать на себя. К тому же она не была уверена, хотелось ли ей вообще знать наперед, что нас ждет в будущем. И чем больше Елена думала о своем отношении к предстоящей работе, тем больше ей казалось, что она выступает в роли страуса, пытающегося уйти от всех мирских забот, запрятав голову в песок. С другой стороны, Елена понимала, что если ее вклад действительно поможет человечеству справиться с надвигающимися проблемами, то ей, безусловно, следовало бы согласиться на участие в этом проекте. Однако события последних дней, очевидно, заставили ее пересмотреть, казалось бы, уже принятое решение. В связи с этим я подумала: «А не является ли это «освобождением от обязанностей» негласным распоряжением, исходящим от НИХ»? — 56 —
|