|
«Городская планировка представляла собой серию построек на платформах вдоль осевой дороги, ориентированной с юга на север. Платформа как универсальный элемент мезоамериканской архитектуры имела двойное значение: во-первых, это был способ спасения от воды и сырости, и, во-вторых, она символически отделяла мир живых от мира мёртвых. Одним из наиболее изученных и долговечных ольмекских городов является Ла-Вента. […] Планировка этого города великолепно иллюстрировала «реинкарнационную» концепцию: главный вход в комплекс (и профанная часть) располагался на юге, а далее дорога вела на север, воплощающий место древней прародины. Одновременно, чем дальще на север, тем сакральнее становились постройки архитектурного ансамбля города. […]…по своим функциям южная и северная части представляли асимметричное единство жизни и смерти, профанного и сакрального». Наиболее сильно священная ось «юг — север» проявлена в одном из самых таинственных центров мезоамериканских цивилизаций — «городе богов» Теотиуакане, где главная магистраль, называемая Дорогой Мёртвых, тянулась от дворцов и рынков южной профанной части города к величественным пирамидам Солнца и Луны на севере. Вообще в традиционных поселениях сакральный север в обязательном порядке являлся местом расположения главной городской святыни — основного храма или пирамиды, или иного культового сооружения. А вот в Южной Америке север и юг менялись местами: в древних городах андских цивилизаций, таких как Тиауанако или инкский Мачу-Пикчу, юг оказывался сакральным, а север — профанным. Но это понятно, ведь цивилизации в Андах располагались южнее экватора, в отличие от всех древних цивилизаций Старого Света и Мезоамерики, а поэтому годовое движение Солнца к зениту там виделось прямо противоположным движению Солнца в северном полушарии. Проще говоря, когда у нас зима, у наших «антиподов» по ту сторону экватора лето, и наоборот. Но вот город Нью-Йорк, точнее, центральный его район Манхэттен, о сакральном значении которого для современной Северо-Американской да и всей Западной цивилизации в целом мы говорили в начале нашей книги, по своей планировке весьма напоминает священные города древних южноамериканских культур, а он ведь разместился в северном полушарии. В самом деле, географически Манхэттен ориентирован с севера на юг (с некоторым отклонением к западу), есть у него своя «Дорога Мёртвых» — это Бродвей, ведущий от нью-йоркской «преисподней» — негритянского Гарлема, расположенного в северной части Манхэттена, до «святая святых» Америки — Уолл-стрит с её Нью-Йоркской фондовой биржей и прочих храмов великой штатовской цивилизации, самым грандиозным из которых, несомненно, был ВТЦ. И всё это расположилось строго на южной оконечности Манхэттена, то есть абсолютно контртрадиционно, как сказал бы Генон. Впрочем, о контртрадиционности современной Америки достаточно подробно написал главный российский популяризатор Генона Александр Дугин, так что интересующиеся данным вопросом могут обратиться к его книге «Мистерии Евразии» (особенно к главе ««Зелёная страна» Америка»). Тем не менее, хоть и неправильно, инверсно, т. е. «наобороточно», но вполне грандиозно и величественно, манхэттенские башни-близнецы архитектурно воплощали дух современного мира и даже итоговый пункт развития Запада, к которому он (Запад) шёл свыше 2 000 лет. — 252 —
|