|
И чем всё это кончится? Не имею ни малейшего понятия. Как бы могли те, кто первыми заметили сокращение мышц под действием электрического тока, предвидеть создание трансатлантического кабеля или дуговой лампы? Все наши сведения говорят нам только о том, что некое великое потрясение в скором времени ожидает человеческую расу, каковое в конце концов и стряхнёт с неё апатию и будет сопровождаться при этом такими психическими знаками, что тем, кто будут жить дальше, окажется более невозможным отрицать истины, которые мы проповедуем. Подлинное значение нашего движения станет тогда зримо, ибо обнаружится, что мы приучили общественный ум к таким идеям и дали вполне определённое Учение, одновременно научное и религиозное, к которому люди смогут обратиться за водительством. Что касается до пророчеств, предрекающих человечеству в ближайшее время несчастья, то я допускаю, что нам следует быть начеку. Но даже люди, бывшие в окружении Христа, самым прискорбным образом обманулись и доверительно заявляли, что мир не переживёт их собственного поколения. Самые разные религии также делали напрасные предсказания о конце света. Я остро осознаю всё это, также как и трудность, связанную с исчислением времени при взгляде на нас из мира потустороннего. Но, сделав все возможные для этого допущения, следует признать, что информация по этому пункту была столь детализирована и достигала меня из столь многих совершенно независимых друг от друга источников, что я был вынужден отнестись к ней достаточно серьёзно и задуматься над тем, не будет ли в скором времени человеческим опытом пройден некий величайший рубеж, самый, как говорят нам, великий из всех, которые до сей поры приходилось пересекать нашей многострадальной расе?* * Так оно и оказалось. Повидимому, здесь идёт речь о Второй мировой войне. Сегодня мы можем сказать, что это прозорливое предупреждение людям в своё время пропало всуе. Что такое «великий октябрь», две мировые войны, геноцид в ленинско-сталинской России, гитлеровской Германии и других местах – как не разнузданная игра звериных инстинктов, не знающих удержу? И это-то человек, претендующий на цивилизованность и культуру? (Й.Р.) Люди, которые не вдавались глубоко в этот предмет, вполне могут спросить: «А вам-то откуда знать всё это? Вы что, лучше других?» Мы можем ответить только, что вся жизнь изменилась для нас с той поры, как нас достигло это недвусмысленное знание. Смерть более не загораживает нам света. Мы оставили долину и поднялись на гору, и нам видны теперь необозримые просторы перед нами. — 77 —
|