Новое откровение

На ограниченном пространстве главы я не могу вдаваться в особые подробности или приводить полную аргументацию по этому предмету. Да в том и нет никакой необходимости с той поры, как в своих книгах, посвящённых психическим исследованиям, я уже вполне ясно показал, как достиг нынешнего своего знания. Из этих книг первая и вторая, называющиеся соответственно «Новое Откровение» и «Жизненно-важное Послание», показывают, как у меня постепенно собирались доказательства в пользу продолжения человеческой жизни после смерти нашего физического тела и то, насколько долго и досконально мне пришлось изучать этот вопрос, дабы расстаться со своими взглядами материалиста-агностика и признать весомость свидетельств, поддерживающих эту новую для меня точку зрения.

Во дни вселенской печали и потерь, когда голос Рахили слышался по всей стране, мне стало ясно, что знание, пришедшее ко мне таким образом, было дано отнюдь не для утешения только меня одного, и что Бог поместил меня в очень специфическое положение для того, чтобы я смог передать его другим людям, всему этому миру, который столь остро в нём нуждается.

Я нашёл в спиритическом движении многих людей, которые видели истину так же ясно, как и я. Но истина эта вызвала возмущение среди «верующих», противящихся как раз тому, что является самой сутью живой религии. Она вызвала негодование и среди «учёных», нарушивших первейшую заповедь истинной науки тем, что они высказывались о вещи, которую не подвергли предварительному рассмотрению и анализу, а также шумные протесты со стороны прессы, считавшей всякое действительное или воображаемое мошенничество типической чертой всего движения, которое журналисты никогда не понимали. Поэтому сторонники истины оказывались приведены в замешательство и воздерживались от публичного изложения своих взглядов. И вот, чтобы сломить этот дух застойности и косности, я и начал в 1916 году свою кампанию борьбы за утверждение спиритической истины – борьбы, которая сможет завершиться для меня только тогда, когда уже всё будет завершено.

Великой помощью и поддержкой в этом деле стала мне моя супруга. Поначалу она всячески противилась моим психическим изысканиям, полагая, что это предмет страшный и опасный. Но её собственные попытки вскоре убедили её в обратном, ибо её брат, убитый в Монсе, явился к нам самым несомненным и впечатляющим образом. С этого мига со всей энергией своего великодушного сердца она устремилась в лежащую перед нами работу.

Нежная мать, она часто бывала вынуждена оставлять своих детей; стороннице домашнего уюта, ей приходилось по нескольку месяцев бывать вдали от дома; при всём своём недоверии к морю она с радостью делила со мной мои плавания. Мы уже проехали и проплыли с нею добрых 50.000 миль, рассказывая людям о том знании, проводниками которого нам довелось стать. Мы говорили лицом к лицу с четвертью миллиона человек. Её способность найти общий язык с людьми, ясный рассудок, пламенное милосердие и само её милое присутствие на сценах и трибунах, с которых мне приходилось выступать, в соединении с её советами и симпатией были мне такой помощью, что превратили мою в общем-то тяжёлую работу в игру. И то, что наши дорогие дети делили с нами трудности этих путешествий, также вносило свой свет в нашу с ней работу.