|
– Нет! Живым! Только живым! Этот рыцарь нужен мне! – заглушал его властный голос. – Ваша светлость! “Вот это да! Сам князь Альденбургский начальствует! Был бы словен, звали бы Старградским! Да нет уж на карте богатого города, есть германское княжество!” – вспомнит Святобор позже. Сейчас это отложилось в его восприятии настолько, насколько было нужно для уничтожения противников. Здесь главный, один из главных. Если убить – остальные оробеют. Вперед! Где их тут побольше? Первый из попавшихся ему на дороге стоял открыто. Прибранный к бедру клинок противника слегка подрагивал, отвлекая внимание. Руг устремился на врага, мечи со свистом описывали дуги. Тот не успел и глазом моргнуть, медленный, точно две черепахи – Святобор рассек дану бок, вторым ударом доставая нового захватчика. Но воин отвел его кромкой щита, который держал кулачным хватом. Это был тоже тяжелый, массивный боец. Не прекращая движения и не смутившись неудаче, руг ловко обтек его. Сделав отвлекающий выпад, он заставил дана отшатнуться, и пока тот готовил свою атаку, нанес молниеносно новый поражающий удар. Он лихо подрезал справа под щит противника, проломав то ли бедро, то ли ребра Наскочил третий, но руг был слишком непредсказуем – он не дожидался викинга. Щит дана в какие-то мгновения сдвинулся до колена, прикрывая подол. Меч, лежавший безжизненно всем острием на верхней грани щита рванулся вверх и тут же с захлестом вниз, на то место, где должен был бы по его замыслу быть Святобор. Руг шлепнул его клинком по ягодицам плашмя – Ну, что, сосунок? Взбодрился? Продолжим? Он тут же бы выругал себя: нельзя быть высокомерным – сложишь голову под мечом новичка. Но датчанин неожиданно резко развернулся и сам налетел на холодный славянский металл… Стоны и вой искалеченных, предсмертные хрипы и ярость... Чьи-то мозги испачкали сапог. Скользко... Не надо сопротивляться, надо использовать... Падает воин, придерживая уцелевшей рукой свои синие кишки... Стрела, как стилет, в забрало... Скрыться за чужим телом от меча... Главный уходит назад, команды глохнут. Два воина закрывают его щитами, не достать! Арбалетчики, много арбалетчиков на берегу... Еще один латник слева. Бросить его шеей на борт, шлем не спасет... Нырнуть под щит... Те, на берегу, они целятся... Лечь! Бросок к мачте! Упасть, завизжать, завыть, притворяясь, проползти... Нет, они не подходят, боятся, опять накладывают стрелы... Труп дана падает в люк, за ним летит подпаленный огнивом смоляной пух, горючий даже после трех дней в воде. Из люка сразу начинает струится легкий дымок. Однако арбалетчики уже очень близко, они наступают, держа орудия у груди взведенными. От стольких стрел сразу не уклониться... — 66 —
|