|
Свен помянул нечистого и прибавил ходу. – Отсекайте от воды! Взять живым, коль на свет из берлоги вышел! – раздался сильный властный голос, на миг перекрывший все другие. В одно мгновение руг подобрал второй клинок… Это был его бой. Не один и не два раза вступал Святобор в схватку с противником намного превосходящим числом, а зачастую и оружием, выполняя волю Богов. Но всегда, в любой драке, он знал, с чем, за что, и во имя чего он сражается, проникаясь божьим промыслом, и единясь со своими братьями по роду, вере и оружию. Не было другого пути к страшной мощи берсерка, кроме как через непоколебимую уверенность в справедливости целей, в единственность выбранного способа их достижения. Вера делала непобедимым; усомнившийся – лишался силы и погибал. Рано понял эту простую истину Святобор. Сбираясь в тот или иной поход, он сутками пребывал в священных рощах, постился, очищаясь, многократно твердил заклинания, покуда не чувствовал, что будущее сдается его духу, соглашаясь выстроиться по его плану. Сейчас все было гораздо проще. На его землю пришел враг, враг многочисленный и жестокий, враг, стремившийся не показать свою силу, не завладеть добычей, не обложить данью, даже не отомстить за старую обиду. Этот враг хотел истребить род Святобора, растоптать его веру, стереть ругов с лица земли, а память о них – из сердец человеческих. Этот враг знал о своей силе, упивался ей, и не было от него ругам никакой пощады, никому – ни воинам, ни женам их, ни старикам с детьми. Но не было пощады и врагу. — Есть два пути, — говорил Святобор сыну. — На одном — твоя правота неисчерпаемый источник силы, на другом пути всё будет с точностью до наоборот. Мы выбираем первый путь, мы презираем выбравших второй. И всё, что знал и умел Святобор, всё, что вынес он из долгой и нелегкой жизни, всё, чем располагал он, будь то заученный еще в отрочестве прием, тайное слово, известное лишь избранным и прогоняющее усталость, опыт сотен сражений, клинок, зажатый в руке, или любой из окружающих предметов – все сейчас служило только одной цели. Убивать! Убить врага! Убить врага и выжить самому..., чтобы убить врага еще и еще, другого врага, следующего врага, КАЖДОГО врага! Упоение боем всецело овладело им, он резал и рвал на части это ненавистное мясо, будто бер в овчарне, или раненый лев, терзающий обнаглевших сук. У него все получалось. Стрела! Тренированное тело увлекает вниз… глубокий подсад со скрутом... Вот, еще одна – подсад “змеей”. – Быстрее, дуралеи! Если попадете в кого-нибудь своего – я возьму этот грех на себя! – крикнул Абсалон. — 65 —
|