|
Старцы приблизились к скале и застыли у ее подножия по привычке приняв позу Вирасана. – О, Шамбху! О, наш грозный Махешвара! – сказал первый, разорвав Молчание. – О, справедливый Вишванатха! Покорные слуги терпеливо ждут твоего суда! – добавил второй. Гигант приоткрыл веки. – Все вижу и слышу, дети мои. Суд будет праведным. Всего ли достигли вы, как того хотели, как о том мечтали. – Все, Махадева! – Не жалеете ли о скорой смерти. – Мы славно пожили, но срок истек! А наши убийцы? Что ж, они сами обрекли себя. Мы не помышляем о мести! – ответил за всех третий старец. – Добро... – молвил Бог. И тут же чуть повыше его бездонных глаз вспыхнул новый ослепительный источник, но как бы ни был он ярок, теперь Игорь не испугался. Это был вовсе не тот яростный великий огонь – шакти, что когда-то превратил неразумного Каму в Ананга, то был лучезарный божественный свет, который и заманил Игоря в тоннель. Лучи Третьего Ока сорвали с брахманов ненужные им коконы, которые сгорели в один миг, обнажив более не стесненные никакими оболочками души. Души, которым дарована совершенная и непрерывная память. – Они сами выберут время и место для возвращения в наш бренный мир, – понял Игорь. Глыба белой скалы сдвинулась с места, а за ней зияла пустота. Млечные воды бескрайнего моря подхватили нетленное нечто и устремились в эту пустоту, придавая ей форму, порождая в ней смысл. – Старый знакомый! – прогремел Велес. – Ну, что же ты застыл? Не хочется за ними? – Да это никак Алатырь-камень? – опомнился Игорь. – Нет, не хотелось бы, Великий. – А надо бы. Ох, надо. Тогда б и от безделья да и от дури бы не мучился! Ну, да тебе и на сей раз повезло. Не даром ты одну реку переплыл дважды, – заметил древний бог, оглаживая густую седую бороду. Впрочем, не все метаморфозы приключились с ним мгновенно. Над мохнатыми бровями все еще багровела плева, скрывшая Глаз Шивы. – Ну, идем, что ли в хату? Клинок, я смотрю, ты дома оставил! Жаль, если попортили. Надо бы за ним послать кого-то. Этим мечом я некогда укоротил Свентовита на одну голову. Лежал он себе, и Ваньку валял, ничего не делал. Творение, мол, окончено. А я его...! Ну, чтобы жизнь малиной не казалась... Ах, да! Старость – не радость. Чуть не забыл. Отец твой, Святобор, привет передавал! – Что с ним? Он жив? – А ты сам-то жив? – усмехнулся Водчий. И парень, безропотно подчинившись Власу, двинулся следом за ним таким же широким, не приминающим мураву шагом, туда, где на пригорке возвышался чудесный терем на курьих лапах. – Пора учиться, Ингвар! Пора серьезно учиться! – произнес Велес гулко, а потом, уже у крыльца, вдруг крикнул. Крикнул, да так громко, что спящий на крыше усатый Баюн, вскочил и выгнулся горбом, испуганный хозяйским голосом, точно накануне воровал сметану. – Эй, мать! Глянь, кого привел! Принимай-ка нового ученика! — 216 —
|