|
– Видать, хорошо книги спрятаны, если до сих пор попы не нашли? – Одни считают эти рукописи утраченными раз и навсегда – сгорели во время осады. Кто-то цинично отмечает тысячелетие славянской письменности. Дескать, Кирилл да Мефодий научили русичей уму-разуму. Между тем, задолго до них мы уже ведали руны. Вспомни хотя бы этрусков, они же рассены, или ванов, вспомни, с асами! Так что Кирилл, памятник которому на Китай-городе в центре самой Москвы, никакой не миссионер – “казачок он засланный” иноземный. И несмотря на все тысячелетние гонения, в своем живом языке мы храним вековую мудрость предков наших, тайный смысл черт и резов, – воодушевлялся старик. – Много ли от языка-то нашего осталось? Кругом, куда не глянь, надписи инородные, фьючерсы и сниккерсы, памперсы и конценсусы, диджеи и прочая хрень,– проговорил Игорь зло. – Вот и я говорю, – подтвердил Олег. – А малец, у которого молоко не обсохло на губах, сыпет матом да курит зелье заморское, чтоб похожим стать на взрослого. Кто разъяснит глупому, что матерный – от матерой бабы, от матери. В старину лучшим женам лишь доводилось к пращурам с мольбою обращаться. То не ругань – оружие слабого, то к рогатым берегиням весть! – Где ж искать мне письмена заветные? – Влас знает, – вздохнул дед, – Нам пора! Сейчас я твой проводник, потом поведут меня. Доверься и иди следом! Твой смуглый противник – не простой враг. За его плечами – тысячелетний опыт магии, и кабы не я – лежать тебе, Ингвар, ниже корней травы. В хитросплетениях его заклятий мне толком разобраться не удалось. Очень смахивает на каббалу[7], но не она. Закабалить[8] вольного человека не всякому и бессмертному под силу. Старик, пропустив внука вперед, в последний раз уже с порога оглядел избу. – Ну, вот и все. Ничего не забыл! – молвил он. Прихватив толстый и невзрачный ореховый посох, дед затворил дверь на щеколду снаружи. Они спустились с крыльца и направились вдоль по вымершей улице этой глухой, всеми забытой деревни прямо в лес. Впрочем, у самой кромки встретилась им старушка с пятнистой буренкой. – К Коровичу, дед? – К нему родному, Долюшка. Пора мне. – Тогда, прощай. Да сестрице старшей моей привет передай. – Передам. Не поминайте лихом! – отозвался Олег. Сделав несколько шагов Игорь обернулся и бросил прощальный взгляд на деревеньку. На месте бабушки стояла высокая златоволосая статная девица и махала вслед платком. Рядом мирно щипал травку годовалый теленок. А лес раскрыл им, деду и внуку, свои объятия. * * * Неприметная тропка уводила путников все дальше и дальше. Подходил к концу Велес-житник. Листья не спеша соскальзывали вниз и ложились на мокрую росистую траву. — 10 —
|