|
умом, жертвенностью и эмоциональностью терпит подобную резню. XIX. МЕСЯЦ С ГОКХАЛЕ - III Зрелище ужасного жертвоприношения в храме Кали, совершенного во имя религии, еще более усилило мое желание познакомиться с жизнью Бенгалии. Я много читал и слышал о "Брахмо самадже". Я знал кое-что о жизни Пратапа Чандра Мазумдара и присутствовал на нескольких митингах, где он выступал. О его жизни я узнал из книги Кешаба Чандра Сена, которую прочел с большим интересом. Эта книга помогла мне понять разницу между "Сабхаран Брахмо самадж" и "Ади Брахмо самадж". Я встретился с пандитом Шиванатом Шастри и в сопровождении проф. Катавате отправился повидать махараджу Дебендранатха Тагора, но нам это не удалось, так как к нему тогда никого не пускали. Все же нас пригласили на праздник "Брахмо самадж" в его доме, и там я услышал прекрасную бенгальскую музыку, которую с тех пор очень люблю. Мы вдоволь насмотрелись на "Брахмо самадж", но для полного удовлетворения необходимо было увидеть Свами Вивекананда. Испытывая большой душевный подъем, я направился в Белур Матх, причем большую часть пути, если не весь путь, шел пешком. Мне нравились уединенные окрестности Матха. Я был разочарован и опечален, когда узнал, что Свами лежит больной в своем доме в Калькутте и его нельзя повидать. Тогда я разузнал о местопребывании сестры Ниведиты и встретился с ней во дворце Чоуринги. Меня поразило окружавшее ее великолепие, но общей темы для разговора у нас не нашлось. Я рассказал об этом Гокхале, а он нисколько не удивился, что в беседе между мной и этой мятущейся женщиной не нашлось точек соприкосновения. В другой раз я встретился с нею в доме м-ра Пестонджи Падшаха. Я вошел как раз в тот момент, когда она разговаривала с его старушкой-матерью, и мне пришлось выступить в роли переводчика. Несмотря на то, что мне не удалось найти общего языка с Ниведитой, я должен отметить, что меня восхитило ее безграничное преклонение перед индуизмом. С ее книгами я познакомился — 222 —
|