|
Таким образом, Дурбан стал ареной неравной борьбы. С одной стороны, была горстка бедных индийцев и их немногочисленных друзей-англичан, с другой - белые, сильные своим оружием, численностью, образованием и богатством, пользовавшиеся к тому же поддержкой государства (правительство Наталя открыто помогало им). М-р Гарри Эскомб, самый влиятельный член правительства, принимал участие в их митингах. Таким образом, подлинная цель установления карантина состояла в том, чтобы, запугав пассажиров и агентов компании, заставить индийцев вернуться в Индию. Слышались такие угрозы: "Если не поедете назад, мы вас сбросим в море. Но если вы согласитесь вернуться, то сможете даже получить обратно деньги за проезд". Я все время обходил своих товарищей-пассажиров, всячески их подбадривая. Кроме того, я посылал успокоительные послания пассажирам "Надери". Люди держались спокойно и мужественно. Чтобы как-то развлечься, мы на корабле затевали различные игры. На рождество капитан пригласил пассажиров первого класса на обед. Я со своей семьей оказался в центре внимания. После обеда я произнес речь, в которой говорил о западной цивилизации. Я знал, что серьезная тема неуместна в данном случае, но иначе поступить не мог. Я принимал участие в развлечениях, а душою был с теми, кто вел борьбу в Дурбане. Эта борьба была направлена главным образом против меня. Мне предъявлялись два обвинения: во-первых, в том, что во время пребывания в Индии я позволил себе несправедливые нападки на белых в Натале, и, во-вторых, - что я привез два парохода с колонистами специально, чтобы наводнить Наталь индийцами. Я понимал, какая на мне лежит ответственность. Взяв меня на борт своего корабля, фирма "Дада Абдулла и К°" пошла на большой риск. Жизнь пассажиров, так же как и членов моей семьи, была в опасности. Однако я ни в чем не был виноват. Я не побуждал никого из пассажиров ехать в Наталь. Я даже не знал их, когда они садились на пароход, да и теперь, за исключением своих родственников, едва ли знал по имени одного из сотни. Во — 177 —
|