|
А вслух князь сказал: – Заколдован, видно, мой Иссинь-камень. Кто на него заглядится – век смотреть захочет. Покорным для меня станет. Уйти не смеет. – Не отпускаешь?! – Зачем не отпускаю? Не колдун я, не ворожейник. В Иссинь-камне Синева запрятана. И тоску по той Синеве камень в людях будит. Увидит его человек однажды – тосковать начинает. Искать всюду ту Синь. Не найдет – ко мне же и ворочается. – Выходит, и я уйти не смогу? – Выходит. Зачем тебе это колечко, Елена Дмитриевна? Метель утихнет, я тебе любое привезу – рубин, изумруд, жемчуг. – Есть у меня. Отец надарил. Покажи это! – Елена потянулась за кольцом, да только князь перехватил руку. Князю вдруг почудилось – в его ладони не рука, а вся она, эта странная боярышня. А может, и не боярышня вовсе, а сказочная птица – Золото перо. Вспугнешь – улетит. Не сыскать потом… Как она сюда-то попала? Как из дома вырвалась? Не зря о ней разговоры ходят – огонь-девка! А может, и вправду – показать? Может, ей так на роду написано – в старой лесной избушке свою тоску-кручину найти? Все находили, с тех пор как бродит Иссинь-камень по свету. Вековая тоска в том камне. Перевернуть ладонь, сказать: «Смотри, Елена! Жарче смотри, обманная Жар-птица. Моей будешь. Не улететь тебе в небо. А взлетишь – ко мне же воротишься!» – Покажи, Север Романович! Не силой же мне тебе руку разжимать! – Да и не осилишь ты меня, Елена Дмитриевна. Кончим эту забаву! – Ну что ж, посидим, вьюгу пережидая. Кончится метель – разъедемся: ты – к себе, я – к себе. Словно и не было встречи. – Зачем так? Можно и по-другому. К отцу твоему приеду. Вот и свидимся. – Все равно об этой встрече поминать не станем. Давай за нее выпьем. Вино у меня здесь есть. Еще бабка делала. – Что ж, если только согреться. Кружку – не больше. Правду про тебя говорят, Елена Дмитриевна. Бедовая ты, не боязливая. – А чего бояться? Разбойников тут нет – нечистой силы опасаются, ручей незамерзающий стороной обходят. Знаешь, как его в народе зовут? Не Вешним истоком, как в благо-родных-то домах, а Чертогрищем – Чертовым Игрищем. Так что избушку эту все стороной обходят. Ну а забредет какой лихоманец – стукну разок. Рука у меня тяжелая. Да и топор под рукой. В роду у нас боязливых не было. – А правда ли, Елена Дмитриевна, что бабка твоя ворожеей была? Говорят, для ворожбы эту избушку строила? Качнулась свеча. Осторожно, Елена! Беда, коль и вторая свеча погаснет. Скорее! Времени, времени мало! – Пей же, князь! — 171 —
|