|
Созерцание "Тайной вечери" Леонардо в Милане, творений Рафаэля и Микеланджело в Риме и связанные с этим созерцанием беседы с Марией фон Сивере именно тогда должны, как мне кажется, восприниматься с тем большей благодарностью к судьбе, когда они впервые предстают перед душой уже в зрелом возрасте. Мне пришлось бы написать книгу немалого объема, если бы я собирался, хотя бы и вкратце, описать все, что я в то время переживал. Взор, обращенный на "Афинскую школу" или "Диспуту", глубоко проникает в тайны человеческого развития, когда за ним стоит духовное созерцание. Переходя от созерцания Чимабуэ к Джотто и далее к Рафаэлю, можно наблюдать постепенное угасание древнего духо-созерцания человечества и переход его в современное, более натуралистическое. То, что вытекало из духовного созерцания как закон развития человечества, ясно раскрывалось перед моей душой и в развитии искусства. Я всегда ощущал глубочайшее удовлетворение, когда замечал, что антропософское движение получает новый импульс благодаря этому непрестанному погружению в искусство. Для того чтобы охватить и выразить в идеях сущность духовного, необходима подвижность в деятельности идей. А она достигается через наполнение души искусством. Нужно было сохранить Общество от вторжения той идущей изнутри неправды, которая связана с ложной сентиментальностью. Духовному движению всегда грозит это. Если же лекция оживляется подвижными идеями, которыми лектор обязан своей любви к искусству, то тем самым будет изгнана всякая исходящая из сентиментальности неправда, таящаяся в душе слушателя. Элемент искусства, который хотя и воспринимается ощущением и чувством, но благодаря созерцанию и формированию возвышается до исполненной света ясности, может стать действенным противовесом ложной сентиментальности. Как особо благоприятный знак судьбы для антропософского движения я ощущал то, что в лице Марии фон Сивере мне была дарована судьбой сподвижница, которая благодаря своей глубокой расположенности к искусству могла с полным пониманием работать над этим художественным, опирающимся на чувство, но отнюдь не сентиментальным элементом. Нужно было постоянно противодействовать этому внутренне неправдивому сентиментальному элементу. Ибо он все время проникает в духовное движение. Его нельзя просто отвергать или игнорировать, потому что люди, которые предаются этому элементу, во многих случаях в глубочайших подосновах своей души все же являются ищущими людьми. Сначала им бывает трудно обрести твердое отношение к сведениям, сообщаемым им из духовного мира. В сентиментальности они бессознательно ищут некого рода забвение. Они хотят узнать совершенно особые, "эзотерические" истины. И в них развивается стремление вместе с этими истинами отделяться в особые группы наподобие сект. — 213 —
|