Мой жизненный путь

Люди, группировавшиеся вокруг "Магазин фюр литератур" и "Свободного литературного общества", были определенно вплетены в мою судьбу. Но сам я не был каким-либо образом вплетен в их судьбы. Они заметили мое появление в Берлине, в их кругу, узнали, что я буду редактировать "Магазин фюр литератур" и работать для "Свободного литературного общества", но не понимали, для чего я это делаю. Ибо в том, как я представлялся их душевному взору, они не видели ничего для себя заманчивого, чтобы познакомиться со мной ближе. Их теоретическому догматизму моя духовная деятельность представлялась чем-то теоретическим, хотя во мне не было ни капли теории. Как "художественные натуры", они не считали необходимым интересоваться этим.

В их лице я непосредственно столкнулся с представителями определенного художественного течения. Оно не было столь радикальным, как возникшее в Берлине в конце 80-х и в начале 90-х годов. Оно не требовало, например, подобно Отто Брамсу с его театральной реформой, чистого натурализма как средства для спасения искусства. Оно не обладало подобными художественными убеждениями, а больше основывалось на том, что проистекало из воли и дарований отдельных личностей и было лишено стремления к единству в стиле.

Мое положение в этом кругу стало душевно неуютным по той причине, что мне было известно, что влечет меня туда; другие же этого не знали.

Глава двадцать пятая

Группировавшиеся вокруг "Магазин фюр литератур" лица бьши связаны также со свободным "Драматическим обществом". Оно не находилось в столь тесной связи с журналом, как "Свободное литературное общество", но в правлении его были те же люди, что и в "Литературном обществе"; по приезде моем в Берлин был выбран туда и я.

В задачи этого общества входила постановка драм, которые отличались своеобразием и поэтому выпадали из общепринятого направления и не ставились в театрах. Правлению было весьма трудно справляться с наплывом драматического опыта "непризнанных".

Для каждого отдельного представления всякий раз приходилось набирать новую труппу из актеров, выступавших на различных сценах. На утренних представлениях им приходилось играть на сцене, снятой внаем или предоставленной театральной дирекцией бесплатно. Актеры в своем отношении к Обществу были готовы идти на жертвы — ведь из-за стесненных финансовых обстоятельств оно не имело возможности выплачивать им соответствующее вознаграждение. Но и актеры, и директора театров не возражали против постановки произведений, переступающих общепринятые границы. С одной лишь оговоркой, что этого нельзя делать перед публикой вечерних представлений, потому что театр может понести финансовый урон. Публика еще не созрела до того уровня, чтобы театр служил только искусству.