Matador поневоле

ГЛАВА 8

Уснуть Рафи не смог. Он лежал одетый, с открытыми глазами, заложив руки за голову, прислушиваясь к звукам, доносившимся с ночной улицы. Откуда‑то слышался веселый смех и нестройное пение, под окном протопал патруль, следивший за порядком в городе во время фиесты, спустя какое‑то время по булыжной мостовой простукали туфельки запоздалой красавицы…

Рафи подумал, что, если бы не его слепота, он и сам мог бы сейчас смеяться где‑нибудь, выпив хорошего вина, петь песни, бродить по ночному городу с красоткой, уговаривая ее не спешить домой. Да что там, он мог бы просто лежать на теплой земле и смотреть на звезды… Но вместо всего этого — узкая жесткая кровать, одиночество и темнота. И даже стань он самым знаменитым матадором, ничего не изменится. Он также будет одинок в своей тьме. Не лучше ли иметь эти простые радости жизни, чем стать легендой, ожившим памятником самому себе? Что ему с того, что его имя будут помнить через несколько десятков лет? Годы своей жизни, единственной и такой короткой, он проведет, не изведав и сотой доли того, что знает обычный человек.

Нет, шут неправ. Нельзя жертвовать жизнью ради посмертной памяти о себе. Во всяком случае, не так, не из‑за стремления к пустой славе. Слава — это такая же мелкая разменная монета, как богатство. Радоваться этому можно, но стремиться, принося в жертву самого себя, — нет.

Рафи больше не хотел быть легендой. Он хотел видеть звездное небо. И чувствовать тепло Вероники рядом и запах жимолости…

Словно в ответ на его мысли, в дверь тихо постучали.

Рафи приподнялся на локте.

— Это ты, Вероника?

Дверь открылась. Девушка, воровато оглянувшись, скользнула в темную комнату и прикрыла дверь.

— Если отец узнает… Тебе не поздоровится, — хихикнула она и присела рядом с Рафи.

— Я думал о тебе, — сказал юноша.

— Да? И что же ты думал? Надеюсь, только хорошее?

— Ну… — Рафи было очень трудно. Он никогда не говорил на подобные темы с девушками. — Я думал, что было бы хорошо видеть и быть с тобой. Понимаешь? Быть вместе… Ну… Как это сказать?..

Рафи мучительно краснел и заикался. Найти нужные слова оказалось очень непросто. Он даже не ожидал, что это будет так трудно.

— Я понимаю, Рафи, — тихо ответила Вероника. — Но… Как бы… В общем, давай просто будем друзьями, как раньше. Слишком поздно что‑либо менять. Я долго ждала, когда ты, наконец, поймешь… Но ты не хотел… А сейчас уже поздно…

— Почему?

— Я полюбила Мигеля, — сказала Вероника.