|
Манифест Гейнцена против коммунистов, напечатанный в № 84 «Deutsche-Brusseler-Zeitung», дает нам удобный повод для изучения этой ублюдочной литературы, на представляющую исторический интерес для Германии сторону которой мы указали выше. На основании манифеста Гейнцена мы охарактеризуем ту разновидность литературы, представителем которой он является, подобно тому как историки литературы на основании дошедших до нас произведений XVI века характеризуют писателей XVI века, например, «Гусиного проповедника»97 Бирон. — Спрячься, Ахилл, сюда идет вооруженный Гектор. Король. — Гектор в сравнении с ним был не более, как простой троянец. Бойе. — Разве это Гектор? Дюмен. — Гектор, кажется, был не так хорошо сложен. Бирон. — Решительно, это не Гектор! Дюмен. — Он или бог, или живописец, потому что делает рожи98 Но в том, что г-н Гейнцен — настоящий Гектор, нет никакого сомнения. «Уже давно», — признается он, — «томило меня предчувствие, что я паду от руки какого-нибудь коммунистического Ахилла. Ныне же, когда я подвергся нападению со стороны Терсита, избавление от опасности снова вселяет в меня бодрость» и т. д. Лишь Гектору дано предчувствовать, что он падет от руки Ахилла. Впрочем, быть может, г-н Гейнцен почерпнул свои представления об Ахилле и Терсите не из Гомера, а из шлегелевского перевода Шекспира? В таком случае он присваивает себе роль Аякса. Присмотримся к Аяксу Шекспира. Аякс. — Я тебя изомну, как тесто, и сделаю из тебя красавца! Терсит. — Скорее мои насмешки превратят тебя в умного человека; твоя лошадь, и та скорее заучит любую проповедь, чем ты выучишь наизусть хоть одну молитву. Умеешь драться? Да или нет? Возьми тебя чесотка с твоими лошадиными привычками! Аякс. — Говори, поганый гриб, что там объявляли? Терсит. — Что ты дурак, конечно. Аякс. — Проклятое отродье! Терсит. — Ну, бей! Аякс. — Ах ты, ведьмин стул! Терсит. — Ну, бей, бей! Шелудивый храбрый осел! Тебя ведь сюда затем и прислали, чтобы молотить троянцев, а люди хоть сколько-нибудь с умом купят и продадут тебя, как африканского раба… Если люди не врут, у вашего брата весь ум по большей части находится в мышцах. Терсит. — Чудеса! Ахилл. — В чем дело? Терсит. — Аякс ходит взад и вперед и ищет себя самого. Ахилл. — Как так? Терсит. — Завтра ему предстоит поединок, и он так пророчески горд героической потасовкой, что неистовствует, не произнося ни слова. Ахилл. — Как же так? — 223 —
|