|
Произведение Прудона подвергается, таким образом, двойному нападению со стороны г-на Эдгара: молчаливому — в его характеризующем переводе, и открыто выраженному — в его критических комментариях. Мы увидим, что г-н Эдгар обнаруживает большую уничтожающую силу, когда он переводит, нежели когда он комментирует. ХАРАКТЕРИЗУЮЩИЙ ПЕРЕВОД № 1«Я не хочу» (это говорит критически переведённый Прудон) «дать какую-нибудь систему нового, я не хочу ничего, кроме отмены привилегий, уничтожения рабства… Справедливость, ничего кроме справедливости, — вот моё мнение». Характеризуемый Прудон ограничивается волей и мнением, потому что «добрая воля» и ненаучное «мнение» суть характерные атрибуты некритической массы. Характеризуемый Прудон отличается той смиренностью, какая приличествует массе, и подчиняет то, чего он хочет, тому, чего он не хочет. Он не дерзает желать дать систему нового, он хочет меньшего, он даже не хочет ничего, кроме отмены привилегий и т. д. Кроме этого критического подчинения имеющегося у него желания тому желанию, которого у него нет, его первые слова тотчас же обнаруживают характерный недостаток логики. Писатель, начинающий свою книгу с заявления, что он не хочет дать системы нового, должен нам, конечно, сказать, что же он хочет дать, — будь это систематизированное старое или же несистематизированное новое. Но характеризуемый Прудон, который не хочет дать системы нового, — хочет ли он дать отмену привилегий? Нет. Он просто хочет этой отмены. Действительный Прудон говорит: «Je ne fais pas de Systeme; je demande la fin du privilege» etc. («Я не создаю никакой системы, я требую отмены привилегий» и т. д.). Значит, действительный Прудон заявляет, что он не преследует никаких абстрактно-научных целей, а только предъявляет обществу непосредственно-практические требования. И требование, которое он предъявляет, далеко не произвольно. Оно находит себе обоснование и оправдание во всём развитии темы, которое им дано; оно представляет собой резюме этого развития. Ибо «справедливость и только справедливость — таково резюме моего рассуждения». Характеризуемый Прудон со своим положением «справедливость, ничего кроме справедливости, — вот моё мнение» попадает в тем более затруднительное положение, что он ещё многое другое «мнит» и, по словам г-на Эдгара, «мнит», например, что философия была недостаточно практична, «мнит» опровергнуть Шарля Конта и т. д. Критический Прудон спрашивает себя: «Неужели человек обязан быть всегда несчастным?» Иными словами, он спрашивает: составляет ли несчастье нравственное назначение человека? Действительный же Прудон — легкомысленный француз, и вопрос он ставит так: есть ли несчастье материальная необходимость, нечто неизбежное? («Неизбежно ли, чтобы человек всегда был несчастен?») — 17 —
|