|
«Забавно, но и в самом деле в этом нет ничего невозможного… Сие не противозаконно, не противу морали. Да и протокол молчит о том, что дозволено монаршим детям при встрече со сверстниками одного положения… Но Анне-то это зачем? Неужели для того, чтобы сорвать сватовство? Бедняжка, она еще не знает, что в делах матримониальных все решено заранее, и никакие каверзы этому воспрепятствовать не смогут… Брак состоится, даже если жених с невестой терпеть друг друга не могут. Живы-здоровы — и сего довольно…» — Я знаю, — Анна досадливо поморщилась, поняв, о чем думает визави, — знаю, что решения королей неизменны. Тем более на прощание надо как следует пошалить! «Ну если она сама понимает… Я не могу с ней спорить, не могу ей препятствовать — не по чину мне сие. Да и впрямь, отчего бы не пошалить, ежели сие никого не заденет?» — Будь по-вашему, графиня. — Душенька! — Анна вскочила. — Так поспешим же, нам столько всего нужно успеть!.. Елизавета недоумевала, чему так радуется принцесса. Бал, как и следовало ожидать, начался на закате. О переговорах, даже если таковые и велись, девушкам ничего известно не было. Что вполне понятно: матушек они и не искали, занятые подготовкой к грядущему празднику и задуманным маскарадом. А более им никто ничего рассказывать бы не стал. Елизавета и Анна терпеливо высидели застолье, стараясь одинаково и есть, и двигаться, и говорить, и даже молчать. Лиц они решили за вуалями не прятать, но воспользовались таким количеством сурьмы, пудры и мушек, что их проще было принять за оживших фарфоровых кукол. Курфюрст, сие было понятно, что-то заподозрил, однако здравого смысла и чувства юмора ему хватило для того, чтобы терпеливо насладиться комедией до конца. Август склонился к царице Екатерине, сидевшей от него по правую руку, и что-то прошептал. Царица согласно кивнула, улыбнувшись кончиками губ. — Графиня, мне думается, — Елизавета обернулась к Анне, — что ваш батюшка все понял. Цесаревне на миг почувствовала дурноту — она словно с собственным отражением беседовала. И отражение сие, склонившись к ней навстречу, ее же голосом ответило: — Я согласна с вами, душенька. Да и ваша маменька что-то заподозрила. Но догадливость наших родителей не помешает нам веселиться, верно? Цесаревна в ответ лишь пожала плечами — особого веселья не наблюдалось. Хотя бал-то едва начался. — Смотрите, милочка, как пристально смотрят господа прусс?ки. «Господа прусс?ки», сиречь наследник престола Фридрих и оба его двоюродных брата, и в самом деле более чем пристально разглядывали девушек. Наверняка они пытались понять, к кому на смотрины их привез король Пруссии и кого прочит в жены наследнику. Сам Фридрих-Вильгельм сидел по левую руку Августа Второго, преизрядно раздосадованный таким нарушением протокола. По правую восседала царица Екатерина, и он счел это жестокой насмешкой на своим высоким положением. Однако сделать ничего не мог — он был гостем. Таким же, как эта выскочка «царица», которую короновал императрицей царь Петр Первый. — 87 —
|