|
- Возвращаясь к вопросу о сандвичах - с чем их лучше делать, когда у женщины схватки? - Ну, не надо класть ничего тяжелого для пищеварения. Лучше то, что нравится вашей супруге. - Я просто подумал, что гормоны могут повлиять на вкусовые рецепторы; возможно, женщины, переживающие схватки, испытывают сильное отвращение к чему-нибудь. - Может, стоит на всякий случай подготовить большой выбор. Так вот, как только шейка матки растянется на десять сантиметров… - Хлеб белый или серый? - Что? - Для сандвичей хлеб белый или серый? Понимаете, я хочу, чтобы ребенок ни в чем не испытывал неудобства, потому и спрашиваю, что лучше. Я знаю, что серый хлеб считается более полезным, но легче ли его переваривать? Полагаю, следует взять серый, если мы рассчитываем на естественные роды. Один из мужчин подхватил тему и высказал предположение, что содержимое сандвича должно зависеть от того, какой хлеб выбран. Вполне разумное предположение, но беременная в больших очках сказала, что ей очень жаль, если мужчины не привыкли бывать на собраниях, где они не играют главной роли, но не могли бы мы заткнуть пасть и прекратить треп о долбаных на хрен сандвичах, потому что он плохо влияет на ее сиськи. Преподавательница, которая весь последний час обсуждала половые контакты, вагины и груди, покраснела от таких слов. * * * Из-за мелких гинекологических проблем во время беременности Катерине назначили консультанта из больницы Святого Фомы. Это само по себе большой стресс - жительнице Северного Лондона узнать, что ей надо тащиться в Южный. Но никаких сложностей не возникло, если не считать того, что пришлось ехать в час пик через весь Лондон, пока моя жена мучилась схватками на заднем сиденье. Как только мы оказались в родильном отделении, Катерина стала делать все, что ей говорили: дышала, тужилась, расслаблялась, опять тужилась и в итоге произвела на свет хорошенькую девочку. Я тоже сделал все, что от меня требовалось, но сандвичи так и остались в сумке. Разумеется, я вытирал ей лоб и говорил: "Ты отлично держишься", "Это просто замечательно" и прочее в том же духе, но обычно я так не разговариваю, и потому, наверное, мои слова звучали не очень убедительно. Но в тот день все было не как всегда. А момент, когда из нее, наконец, выскочил пришелец, стал самым сюрреалистическим переживанием в моей жизни. Младенца протянули Катерине, и она тут же преисполнилась спокойствия и уверенности. Ее железы вырабатывали галлоны гормона удовольствия, и Катерина залилась слезами. Хотя я в это мгновение был глубоко растроган, меня мучило чувство вины оттого, что я не столь глубоко растроган, как Катерина. Поэтому я выдавил улыбку, гадая, то ли мне попытаться подбодрить ее, то ли сделать вид, что я плачу вместе с ней. Должно быть, я находился в глубоком шоке. — 20 —
|