|
После того как психоделическое шоу закончилось, остался гореть лишь один прожектор - и в его свете на сцену взошел Альперт, волоча за собой небольшое кресло. Он уютно устроился в нем и начал рассказывать веселые истории - о своем эксцентричном папе, Гарварде, Тиме, его поисках просветления. В зале все лежали от смеха. «Вы прирожденный комедиант, - сказал Альперту владелец , после того как тот отвесил последний поклон. - Не хотите ли поработать у меня неделю, занимаясь тем же самым, что вы делали сегодня?» Альперт согласился и несколько дней спустя вернулся с новым представлением, на этот раз для обычной театральной публики. И провалился. Как быстро догадался Холлингсхед, проблема заключалась в точке зрения. Кому-то было смешны рассказы Дика, кому-то нет. Консервативная публика, приходящая в театр, чтобы развеять свою вечную, молчаливую безысходность, не нашла ничего забавного в том, чтобы «рисковать завидным семейным положением и великолепной академической карьерой ради такой жизни, которой жил сейчас Дик». Тим, если бы он был в зале, наверняка согласился бы с ним. Изумительно, когда жизнь внезапно поворачивается резко на сто восемьдесят градусов. Перед свадьбой Лири был настроен радужно - его уволили из Гарварда, выгнали с островов Карибского моря, но зато теперь он наконец чувствовал почву под ногами. Касталия, на его взгляд, являлась наибольшим приближением к тому, о чем Хаксли писал в «Острове», - крепкое, духовно богатое общество, свободное от стандартных проблем современной культуры. Вдобавок после почти что десятилетия разгульной жизни он наконец нашел Нену - девушку, с которой мог связать себя определенными обязательствами. Ту, о которой он давным-давно мечтал. Теперь спустя четыре месяца развалилось все. По совету Альперта Лири согласился провести тройной сеанс ЛСД, в котором участвовали бы он, Дик и Нена. Позднее он признавался, что это было «верхом глупости, - мы втроем были тремя упрямыми, враждебно настроенными душами и уже начали чувствовать отчуждение друг от друга». Когда они приняли ЛСД, Альперт внезапно начал обвинять Лири в ханжестве, в том, что тот постоянно делает тонкие намеки, не одобряя гомосексуализм Дика, который на самом деле - следствие озарения. Лири слегка растерялся. «Моя реакция в первый момент оказалась решающей. Ответ А: смеюсь и добродушно говорю, что любовь и юмор побеждают все. Результаты: слияние, синтез. Мы втроем превращаемся в божественную троицу Но я не смог придумать ничего лучшего, чем Ответ Б: виноватое молчание. Результат: расщепление, разъединение. Если бы мы с Диком оказались чуть более осторожны, любой из нас смог бы вывести другого из печального расположения духа просто доброй шуткой. Но нет. Во время этого сеанса мы, наоборот, отдалились друг от друга. Наши пути четко разошлись. В тот день мы в последний раз принимали кислоту вместе». — 246 —
|