|
«Да, Борис Петрович, обладаю безо всякого сомнения», - Лебедько встал, подбоченился, прошелся гоголем по кухне и, подойдя к хозяину вплотную, продолжал: «Более того, я прошу вас составить и подписать соответствующую бумагу, свидетельствующую о том, что податель ее, Лебедько Владислав Евгеньевич, обладая сознанием будды, является посвященным вами во все тайны тибетского буддизма». Берков, опешивши, сидел некоторое время молча с широко открытым ртом. Глядя на гостя, он подумал, не спятил ли тот как-нибудь невзначай с ума; но глаза гостя были совершенно ясны, не было в них дикого, беспокойного огня, какой бегает в глазах сумасшедшего человека, все было прилично и в порядке. Хозяин еще долго хлопал глазами, прежде чем, наконец вымолвил: «Экой ты — гусь! Ты что же надеешься, что я и в самом деле тебе такую бумагу выпишу?». «Я не надеюсь, я уверен в этом, - парировал гость, - так как не испытываю ни малейшей иллюзии в том, что вы — благоразумный человек, привыкший отвечать за свои слова. Это первое. Второе же заключается в том, что оба мы с вами деловые люди. Вы — буддийский Мастер, а я — писатель, чьи книги издаются довольно большими тиражами. Я предлагаю вам деловой контракт: я пишу о вас в своей новой книге, вы же даете мне письменно засвидетельствованное посвящение, при этом, кстати, доказывая, что вы отвечаете за то, что говорите. Хотя я допускаю, что вы в данном случае стали жертвой собственного красноречия. Ну, и наконец, выслушав меня, вы можете удостовериться, что я не несу черт знает какие иллюзии и фантазии, а проявляю в своей речи самую, что ни на есть отражательную способность психики, каковая является сознанием будды, сиречь изначальным состоянием! По рукам?», - здесь следует добавить, что наш Лебедько в этот момент переживал интереснейшее состояние, которое великий русский поэт увековечил строфой «ай да Пушкин, ай да сукин сын!», более того Владислав Евгеньевич заметил, что сей дерзкий пассаж совершенно в духе еще и Остапа Ибрагимовича Бендера, чему признаться остался очень рад. Берков же по рукам ударять не стал, однако бумагу для Лебедько выправил ровно так, как тому и хотелось. И хотя прощался он с гостем гораздо более сухо, чем принимал его, но это был лишь внешний вид, в глубине души Борис Петрович остался доволен встречей, в особенности же последней выходкой молодого авантюриста. Нужно ли говорить, что из квартиры Беркова Владислав Евгеньевич выпорхнул буквально как на крыльях. Его план начал осуществляться с первой же попытки, и впереди его ждали новые встречи и новые приключения. — 21 —
|