|
— Да как вам сказать... В некотором роде это моя картина. Моей кисти, моего усердного труда плод... — Неужели Ромка отважился продать картину? — прошептала Татьяна Сергеевна. — Ведь это... Это — как душу... Значит, у нас не будет теперь никакого будущего... Как же мы теперь — без души, без будущего?.. И что теперь нам — вот так вечно по-колено в грязи и в нищете по-брови?.. — Искренне сожалею, — холодно поклонился гость, — но в этой стране все так живут. Живут же, и ничего… До свида… Но тут Алевтина Александровна мертвой хваткой вцепилась в холст: — Граблют! Убива-аю-ут! Спаси-ите! Мириция, мириция-а, карау-ул!.. — Ах, как горяча ваша кровь, сударыня! — отбросил старушку чернобородый. — Что ж ты, девица, вся дрожишь? Али не рада мне? Али дар мой не хорош? Так я вам компенсацию выдам от нашего ведомства за причиненное беспокойство! — гость вынул из безразмерного кармана брюк огромный пук пятитысячных купюр и подбросил его вверх. — До свидания, девочки-и... до скорого свида-а... — и гость растаял, растворился в дрожащем воздухе, как дым над трубой парохода. — А деньги-т, деньги-т настоящие, Тьянсергевна! — Алевтина ползала на четвереньках по земле, выискивая среди пожухшей травы вечнозеленые купюры... — Настоящие, да не наши! — Да брось ты, Таньк! Че ты? Да черт с ней, с картиной евоной! Все равно наш народ ниче не поймет в ней! Не по нам такие картины! Ой, не по на-ам… Смотри, Таньк, че кругом деется, а ты!.. Так, говоришь, люди там радостные и смеются, и дети на картине, как тараканы, по газонам бегают? Алевтина выкатила грудь колесом, грудь, которую распирало от обложивших ее банкнот, и, подбоченившись, пошла лихо отплясывать под частушку на заросшей сорняками клумбе: «Не ходите, девки, замуж за Ивана Кузина!..» КОЗЛЕНОК — СОБАКА Один брамин шел к себе домой, неся на плечах козленка, которого собирался принести в жертву. На полдороге увидели его мошенники и стали говорить между собой: «Вот бы нам сегодня полакомиться этим козленком». Составив план действий, они забежали вперед и двинулись по дороге навстречу брамину, разделившись предварительно так, чтобы сначала ему попался один, потом двое, а потом трое. Тот из мошенников, что шел первым, сказал брамину: «Несомненно, благочестивый, эта собака обладает высокими достоинствами, если ты носишь ее на плечах. Должно быть, она отлично загоняет зверя!» И, сказав так, прошел мимо. «Что такое говорит этот негодяй? — подумал брамин. — Чтобы я взвалил себе на плечи собаку? Да как это возможно?!» — 41 —
|