Кто?

Конечно же, все остальные особенности психики не являются только лишь предметом для простого любопытства, и, конечно же, они совсем не декорации, лишенные смысла и толка. Но всё равно они выступают лишь определениями подлежащего. А подлежащее у нас – «целое».

И, следовательно, далее в нашем исследовании следует рассматривать психику именно как целое, со всеми свойствами, присущими целому.

С точки зрения нашего метода это будет наиболее правильно. Потому что любой объект исследования можно рассматривать и так, и этак, и даже не так и не этак, но, раз уж мы договорились идти методом философского обобщения, то мы будем далее смотреть на психику в том ракурсе, в каком она была дана первым обобщающим тезисом. А обобщающий тезис предъявил нам психику в ракурсе целого.

И какова же психика в этом ракурсе? Какова она именно как целое, если оставаться в рамках избранного нами метода, и мыслить максимально обобщённо?

А если мыслить максимально обобщённо, то из нашего обобщения получается, что психика, как целое, вступает сама с собой в некие познающие отношения.

Ведь мы ранее определили, что психика есть «осознающее себя» целое. А если это так, то психика знает о себе, и получает сама о себе некий результат собственного познания, в чём человек получает собственную действительность. Осознаёт собственное бытие.

Таким образом, психика – это целое, которое вступает с собой в познающие отношения.

Что из этого следует? Из этого следует, что внутри психики есть один или несколько познающих центров, которые способны к познанию. Эти центры должны быть способны к познанию не только внешней действительности, но и к познанию своего целого.

Чтобы ускорить занимающий нас процесс, скажем, что, согласно сложившимся научным традициям, существует четыре познающих способности психики – мышление, ощущение, эмоции и интуиция. И, следовательно, внутри психики возникают процессы её самосознания: силами собственного мышления, силами собственных ощущений, силами собственных эмоций или силою собственной интуиции.

Интуиция, как знание-подозрение, в котором есть некое необъяснимое проявление какой-то уверенной догадки, нас интересует меньше всего, поскольку о психике догадываться не надо – она достаточно очевидна. И даже более того – собственная психика есть то, что наиболее очевидно изо всего возможного, что может быть вообще доступно человеческому восприятию. Поэтому от интуиции откажемся сразу и отметим, что, после её исключения, у нас остаются такие познающие центры, как интеллект (мышление), ощущения и эмоции.