Кто?

Кроме того, сама операция «мысленного перехода от частного к общему», если сравнивать её с кропотливостью пытливых операций классификационного поиска однородных признаков, настолько невзыскательна, что основное бремя ответственности за результат берет на себя именно классификация.

Вот именно это нам сегодня совершенно не нужно.

Почему?

Потому что, классификация – это не что иное, как инвентаризация по тому или иному наглядно данному признаку.

Ведь классификация основывается на наших ощущениях, и классифицировать мы можем только то, что очевидно для наших ощущений. А тайна – это то, что не дано нам в ощущениях, иначе она уже не была бы тайной. И, следовательно, тайное не может инвентаризироваться и не может классифицироваться.

Поэтому, ступив на путь классификации, мы промахиваемся мимо тайны и превращаемся в сортировщиков явных данностей: отлавливаем их, умертвляем, гербаризируем и накалываем в положенные места по предусмотренной системе. Этот регистрационный примитив мы принимаем за мыслительный процесс, но на самом деле мы просто окунаемся в банальности, и в итоге сможем получить только такие же банальности, потому что наш взгляд будет упираться в лики явных вещей, и навсегда останется в природе этих вещей.

Результаты подобного «обобщения» выявят для нас явные факты, которые могут быть правильными, но которые не дадут нам ничего, кроме самих себя и будут мало познавательными с точки зрения тайн.

Следовательно, тайну надо искать с другой стороны.

С какой? Ответ на этот вопрос дает метод философского обобщения (вот теперь без кавычек).

Что же такое философское обобщение? Философское обобщение это нечто кардинально иное относительно перехода от частного к общему. Это продукт особого философского мышления, сводящего умозаключения к предельному выявлению бытийной функции исследуемого объекта.

Именно в обращении к функции всё дело и кроется, когда работает метод философского обобщения.

Дело в том, что любое явление нашего мира всегда имеет какое-то своё главное назначение, которое определяет его положение в системе вещей. Через это назначение мы его видим, и через это же назначение мы его понимаем. И это назначение проявляется в его функции, в том, что оно делает. И вот через эту функцию философское обобщение проникает в суть вопроса.

Таким образом, философское обобщение не переходит от частного к общему, и не собирается из единичных данностей. Оно сразу же обращается к предельно общему, минуя все частности, и намеренно стряхивает с себя всё единичное, потому что философское обобщение смотрит на предмет исследования со стороны его главных функций, а не со стороны его частных признаков.