|
Неделю спустя бандиты, которые прикрывали деятельность родителей Алика, вызвали нас к себе. Когда мы с Аликом пришли, они поинтересовались, что произошло. Один из них чистил пистолет. В принципе, они уже были в курсе, что нас и особенно меня избили здоровые взрослые парни с привокзального района. Им были нужны только подробности – кто они и где живут… На так называемые разборки мы ехали на двух BMW – одна совершенно новая, крутая, а другая как будто после войны – с выбитым лобовым стеклом, с разбитыми передними фарами и без глушителя. Я ехал в той, которая была без глушителя и ревела, как танк. Я помню солнце, которое заходило за наши прекрасные горы, и помню странное, глубокое чувство: “Боже, как прекрасен этот мир”… Мы оставили машины недалеко от назначенного места и дальше шли пешком. Впереди шел я, потом Алик. Чуть поодаль от нас шли эти шестеро бандитов. Когда мы вышли из-за деревьев на пустырь, мы увидели человек десять взрослых здоровых парней, которые, заметив меня, повставали со скамеек со словами: “Вот он!”. Они оптимистично направились было к нам с Аликом, но потом как-то обмякли, иссякли, когда из рощи вышли эти шестеро блатных… Забавно читать такое об авторе “Ясного Дня”, не так ли? В тот день все окончилось хорошо как для меня, так и для избивших меня качков. Наша с Аликом “крыша” была настроена решительно, но я попросил их, чтобы все прошло мирно. Это было дико для улиц, но на первый раз моих обидчиков простили, обязав заступаться за меня, когда я потребую… Они очень радовались, так как не ожидали, что все так просто сойдет им с рук. Я тоже в тайне радовался, что их не стали избивать прямо у меня на глазах… В мои цели не входит во всех подробностях рассказывать Вам о том, какие приключения мы пережили, следуя философии саморазрушения. Я воочию, наяву видел многое «плохое»: драки, грабежи, бандитов с пистолетами и бандитские разборки; победы на ринге, когда тебе рукоплещет весь зал, противника уносят, и в коридоре по дороге в раздевалку сам судья жмет тебе руку и говорит: «молодец»; и, напротив, когда с ринга уносят тебя, и во след слышится «фу!!» и, так сказать, «летят гнилые помидоры»; секс с проститутками и животными, заплаканные глаза обманутых женщин, и стенку, в которую, плача, я просмотрел два дня после того, как обманули меня… Бывало, что совершённые мною поступки были настолько «плохи» с точки зрения совести, что ее душераздирающие обвинения и укоры просто ровняли меня с землей. Веря во все ее доводы и прогнозы, я переживал самые ужасные часы, наверное, это и был ад… В такие черные минуты это и случалось. Когда все становилось особенно невыносимым, я начинал вдруг ощущать ласковое, ни на что не похожее присутствие чего-то или кого-то рядом. Это что-то было тихое и спокойное, всегда очень ласковое… Оно никогда не осуждало, оно не осуждало даже самые «страшные» с точки зрения морали проступки; напротив, оно понимало и принимало их, как нечто естественное. Оно иногда пыталось будто бы рассказать это мне, донести до меня то отношение к греху, которое выражало само… Да, иногда это нечто будто бы говорило со мною, и это были самые приятные минуты в жизни: — 4 —
|