|
В Народно-Демократический Йемен мы могли идти хоть сейчас, но Аден уже остался в стороне. Аравия не годилась — для завершения путешествия требовалась Африка. Значит, в соответствии с планом, — Джибути. Во всяком случае — как промежуточная остановка, на которой мы смогли бы оглядеться и что-то решить. Под крупным дождем втягивались в заливчик Таджура (на карте Аденского залива он как щербинка). Слева вдали сияло зарево Джибути, справа — фонари города Обок. Они виднелись ближе, чем полагалось, — зюйд-ост, пусть и слабый, явно прижимал нас к противоположной обочине. Неуютно было в этой дождливой ночи, среди проблесков, мерцаний и перемигиваний, между многих огней, на пороге чужого дома. Скользнули мимо тенями эсминцы, один, второй, третий, не обратив на штатскую букашку ни малейшего внимания. В шесть утра показалась яхта. Встретились без сантиментов. Подали на яхту канат, подаренный нам "Славском", и спустили грот — на диво четко, со щегольством бывалых мореходов. Даже сами поразились своей сноровке. Открылся порт, и мы поняли, что попали не куда-нибудь, а на военно-морскую базу, — корабли, плавучие доки… Все серое, стальное, устрашающее. Сновали рассыльные катера и десантные боты… Официальных торжеств по поводу нашего визита не устраивалось. Пришвартовались у стенки, там, где нам указали. Гостеприимный норвежский консул забрал нас к себе. Вымылись у него по очереди в ванне. Потом стали размещаться на постой. Фешенебельные отели были нам не по карману. Трое — Тур, Карло и Герман — поселились в небольшой гостинице, шестеро других — в местном спортклубе, в кирпичных одноэтажных башенках-бунгало. А меня и Нормана пригласил в свой дом Петрос Рейсян, армянин по рождению, здешний старожил, коммерсант. Он торговал здесь запасными частями к автомобилям и отводил душу в радиолюбительстве. Рейсян был нам давно знаком по эфиру. Едва курс "Тигриса" пролег на Джибути, он вызвался представлять здесь наши интересы. Посредничал между нами и Би-би-си, помогал фрахтовать яхту. Гостей выбрал себе по корпоративному признаку: Нормана — как собрата-радиета, а меня — потому что собрат Агабеков просил: "Приедет мой друг, ты уж о нем позаботься". Нам было хорошо у Петроса. Утром 30 марта я пришел на "Тигрис", залез в хижину и увидел Эйч-Пи. Он сидел и о чем-то думал. Я спросил: — С чего начнем? С проверки веревок? — Вряд ли мы в этом нуждаемся. Похоже, мы завершили экспедицию здесь. — Не понял. Как завершили? — Ни в Эфиопию, ни в Северный Йемен нас не зовут. Не могут гарантировать нам безопасность. — 217 —
|